Название: ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ КОМАНДИРОВКА В ПИТЕР.
Автор: Сладенькая (arianin@rambler.ru)
Категория: Остальное, Традиционно
Добавлено: 13-04-2020
Оценка читателей: 6.09
Действительно, сразу после ноябрьских праздников, начальница «погнала» нас в Ленинград. В этот «легендарный» город я ехал впервые в жизни. И ехал с хорошим настроением. Причин тому было несколько.
Во-первых, я мощно и разгульно отпраздновал свое 29-летие. Обтрахался до такой степени, что к концу дня член уже не стоял.
Во-вторых, с Аленушкой у меня все шло ровно и хорошо. Правда, я так еще и не решил, влюбляться мне в нее или нет, но каждый раз, видя ее, я испытывал такое страстное желание отдаться ей, что, как в анекдоте, — «челюсть сводило»! Правда, встречались мы не столь часто, как хотелось бы — раза два в неделю.
В-третьих, рейтинг Ольги для меня резко упал, и встречался с ней уже по привычке. В принципе, я давно стремился избавиться от этой зависимости. А зависимость существовала и не слабая! Любовь очень трудно перебороть, встречаясь с объектом любви, тем более, занимаясь с ним сексом. Однако встреча с Леной позволила мне почувствовать психологическую свободу от того прежнего чувства, от бывшей мне дорогой женщины.
И, наконец, в-четвертых, перед отъездом в командировку Наташа сообщила, что беременна. Я не стал спрашивать от кого, поскольку понимал сложности установления отцовства. Впрочем, сама она не зацикливалась на том, кто из трахающих ее мужчин биологический отец, допуская, что претендентов на отцовство может быть и больше…
Наталью больше всего радовало то, что она не «пустышка». Я сразу же пообещал ей, что ради такого случая оттрахаю ее так, что она целый день не сможет работать. Но женщина испуганно заявила, что во время беременности нельзя заниматься страстным и жестким сексом. И вообще первые два месяца, пока плод не закрепится в матке, сексом заниматься не рекомендуется. Я, конечно, от ее слов завял, но попытался убедить, что с беременной женой занимался сексом постоянно, и она никого не выкинула.
- Ладно, посмотрим, — лукаво ответила подруга. — Действовать станем в зависимости от того, как я себя буду чувствовать.
- А это правильно, — поощрил я ее…
Светка-соседка мне на глаза не попадалась. Впрочем, такому повороту событий я тоже порадовался.
Аленьчик с Людмилой не подавали признаков жизни. Я тоже им не звонил.
И, наконец, Валентина. У этой женщины вдруг началась «депресуха». Из-за своего состояния она перестала реагировать на секс и ласки. И, конечно, мне стало с ней совсем неинтересно. Мы решили, не загадывая по времени, сделать перерыв в наших отношениях.
Уезжали мы с Геной в ночь с Ленинградского вокзала в обычном купе, не в СВ. И не прогадали. Нашими соседками оказались две подружки. Одна из девушек оказалась кокетливой и говорливой. Она флиртовали с нами во всю, мы тоже не терялись. Вторая молчала, но улыбалась, одобряя словоохотливость подруги. Но к двум часам ночи, когда мы с приятелем «распалились», пыл «говорливой» угас, и она собралась соснуть. Я вышел покурить в тамбур. Вскоре ко мне присоединилась одна из наших спутниц, Виктория. Невысокая, плотная женщина нервно курила и продолжала молчать.
- Ты москвичка или из Питера? — спросил я, чтобы как-то нарушить барьер молчания.
- Нет, я из Кирова. Работаю в Ленинграде, — ответила она и снова замолчала.
- А в Москве, что делали? — поинтересовался я, поскольку ее подруга с нами в купе говорила обо всем и не о чем конкретном.
- Так, приезжали посмотреть столицу, — ответила она, не вдаваясь в подробности.
- Ну и как столица?
- Мне понравилась, а моей подруге не очень. Очень шумная и суетливая.
- Так это не город, а люди, половина из которых приезжие. А я про город спросил.
- Так мы никуда так и не попали. Посетили Красную площадь, зашли на Манежную. Прошлись по Арбату и по Горьковской. Попытались попасть в Третьяковку, но там была такая очередь! Съездили на Ленинские горы. Вот собственно и все, что мы успели за день.
- Да, а я вот тоже еду в Ленинград впервые. Командировка помогла, а так бы, наверное, никогда не собрался.
- Что, так все годы и просидел в Москве?
- Нет, почему! Удалось и по России поездить и по Малороссии…
- По Малороссии? Это где?
- Львов, Киев. Часто отдыхал в Крыму, на Кавказе. Даже за рубеж удалось съездить.
- В Болгарию? — усмехнулась женщина.
- Побывал и в Болгарии проездом в Грецию, — скромно заметил я.
- Ого! И как там? — интерес подруги ко мне сразу как-то вырос.
- Везде хорошо, где нас нет, — уклонился от ответа я.
- Понятно, — неожиданно именно так ответила женщина.
И я понял, что ей, действительно, все понятно. Я присмотрелся к ней внимательней. Подруга явно не была дурой. Она прекрасно понимала, что одно дело съездить куда-то отдохнуть и совсем другое — жить где-то, пусть даже на курорте, постоянно. В Крыму и на Кавказе знал многих, которые жили рядом с морем, а плавать не умели.
- Ладно, покурили, поговорили, пошли? — поинтересовался я.
- Пошли, — согласилась она. — Умыться перед сном не зайдешь, а то я очередь заняла.
- Пожалуй…
Однако когда мы вышли из тамбура, рядом с туалетом уже никого не было. Очередь рассосалась. Я предложил Вике пройти туда первой, но она, не смутившись, сказала, что умываться можно и вместе, поочереди. Я подумал и согласился. Зашли. Вдвоем, конечно, там было тесновато, но женщина, наверное, на это и рассчитывала. Вагон раскачивало, и мы постоянно терлись друг о дружку, пока подруга не сообразила и сказала:
- Давай, ты умывайся первым, а я пока присяду на толчок, чтобы не мешаться.
Предложение было дельным. Так и сделали. Я вымыл руки, но когда стал умывать лицо, то услышал позади себя, что что-то зажурчало и полилось. Я невольно обернулся. Вика сидела с задранной юбкой и опущенными трусами, виновато глядя на меня.
- Мне писать не хотелось, но когда ты стал мыть руки, и полилась вода, то нестерпимо захотелось отлить, — попыталась объяснить она, поедая меня взглядом, продолжая мочиться.
Сначала я растерялся, потеряв дар речи, но взгляда от писающей женщины не отводил. В штанах, в районе паха, стало тесно. Когда журчание в унитаз закончилось, джинсы распирало основательно, и женщина, которая с интересом оглядывала меня, заметила мою реакцию.
- Ой, у тебя здесь так стало много, — протягивая руку и, трогая член в штанах, хихикая, проговорила хитрая сучка. — Это то, что я думаю?
- Я не знаю, что ты там себе думаешь, но сейчас в штанах ты трогаешь мой член с яйцами, — удивляясь простоте подруги, ответил я.
Пока я отвечал, женщина расстегнула молнию на джинсах и верхнюю пуговицу гульфика. Проделала она это быстро и со знанием дела. А когда гульфик раскрылся, залезла в штаны и стала мять и трогать мое хозяйство через трусы. Ее действия были нежны и осторожны, но настойчивы и похотливы. Особенной похотливостью выделялись глаза, которые просто пожирали то, что она трогала. Наконец, ее рука залезла в трусы и сразу же ухватила конец и вытащила его наружу.
- О, какой он у тебя большой и красивый! — не сдержавшись, простонала подруга.
Ничего более не добавив, она, не слезая с толчка, наклонилась к головке члена и стала ее целовать. Ее легкие поцелуйчики постепенно стали смелее, а затем она вдруг засосала головку своим ртом. Переход от нежных касаний губами к засосу оказался настолько резким, а острота ощущений настолько сильной, что я едва сдержался, чтобы не заорать. Однако стон удержать в себе не смог. Мои руки непроизвольно схватили женщину за волосы на голове. Я потянул ее голову к себе, чтобы не только головка, но и весь член, целиком и полностью вошел ей в рот. Вика покорилась и дала ему возможность проникнуть ей глубоко в рот, но не до горла. Она прижала его языком к внутренней стороне щеки и, начала двигать им между ними, задирая кожицу головки и, время от времени, полизывая уздечку. Я замлел. Меня охватила такая нега, что ноги стали подкашиваться. А женщина продолжала наращивать темп, приближая мой оргазм…
Когда я кончил, она сначала пополоскала мою сперму у себя во рту, а затем с удовольствием проглотила ее, облизнула свои губы и радостно улыбнулась.
- А малафея у тебя вкусная, — заявила она, — даже вкуснее, чем я предполагала.
- Как это ты могла предполагать ее на вкус, еще не пробуя? — удивился я.
- По твоему запаху тела, — сразу же ответила она.
Таких откровений я еще не слышал от женщин. Я даже предположить не мог, что по запаху тела можно подобное определять. Впрочем, тут же вспомнил запах нескольких моих любовниц и понял, что просто не додумался увязывать их запахи со вкусом выделяемого ими сока при оргазме. А связь была. Теперь я это осознавал четко.
Пока я соображал, подруга с большим удовольствием облизала мне член вместе с яйцами, собрав в рот все остатки извергнутой спермы. Затем она приподнялась с сиденья толчка, оторвала кусочек туалетной бумаги и промокнула свою писю.
- Подождем здесь, пока он у тебя снова встанет? — спросила она. — Или пойдем в купе и там доделаем наши дела?
Зная, что после оргазма у меня, обычно, подразумевается антракт минут на пять, задумался. Трахать ее прилюдно особого желания не имел, но и находится в туалете, где почему-то болтало и трясло сильнее, чем в купе, тоже не радовало. В конце концов, принял решение идти в купе. Помочился. Вика внимательно смотрела на то, как я это делаю, а затем взяла мой конец и обмыла его из под крана. Подтерлись полотенцем, вышли. Зашли в купе и заперли за собой дверь. На верхней полке, определив, что зашли «свои», послышались вздохи и охи, тихие женские постанывания и мужское усердное сопение.
- А ты правильно определился с помещением, — усмехнулась Виктория, — здесь интимный полумрак, а сопение и стоны меня «заводят не по-детски»! Давай устроимся под ними и займемся делом. Надеюсь, ты уже успел отдохнуть?
С этими словами подруга разделась и легла на спину на уже застеленное койко-место, раздвинув ноги. Я тоже не терял времени даром и через секунду оказался у нее между ляжек и вошел членом в вагину. Подруга уже была «раскочегарена», а потому даже еще не затвердевший как следует конец, проник в горячее влагалище без проблем. Одновременно с проникновением мой подбородок разместился между ее внушительной величины сиськами. Не ожидая прелюдий, женщина начала нетерпеливо подмахивать. Дышала она так, что было понятно — партнерша от процесса получает удовольствие. Я тоже старался получить его, пытаясь отвлечься от образа данной конкретной женщины, на которой лежал.
Она была не совсем в моем вкусе, поэтому я пытался вызвать у себя интерес к тому, а превратиться ли она в прекрасное создание и воссияет ли оргазмическим светом, когда начнет кончать, как это бывало постоянно с Аленушкой, Аленчиком, Наташей, Ольгой, Светой и даже с Валентиной и Людмилой. Но по мере того, как я продолжал проникать вее женскую плоть своей, эта женщина становилась для меня дороже и ближе, получая удовольствие от меня, от нашей физической близости. Безусловно, с кем-то эта подруга, может быть, получала и большее наслаждение, но не в данный момент. А в этой конкретной обстановке она стонала и охала от моих проникновений, от моих ласк и прикосновений, и ждала, и жаждала «взрыва» мозга от близости со мной. И я старался, чтобы обмен энергиями состоялся, чтобы эта женщина, кончая, засветилась светом от полученной от меня энергии!
И она засветилась! И этот свет не был холодным. От него исходило тепло и радость. Конечно, света Любви не было, да и не могло быть. У нас состоялся только секс…
Утром, перед приездом, мы еще раз перепихнулись. На верхней полке тоже не теряли времени даром.
Выйдя с вокзала, женщины уехали к себе в общежитие, а нас такси отвезло на Васильевский остров, к побережью Финского залива в гостиницу «Прибалтийская». Там у нас был забронирован стандартный двухместный номер на два дня. На большее количество дней забронировать нам не дали, сославшись на большой заезд иностранных туристов. Гостиницу только недавно построили. Засрать ее пока никому не удалось. Номер произвел на меня хорошее впечатление: две отдельные кровати, тумбочки, холодильник и даже сейф. Имелся и телевизор, и телефон с выходом в город. Правда, звонить мне было здесь некому.
Гена не дал насладиться мне комфортом, тишиной и покоем номера. Только слегка распаковавшись, мы вышли из гостиницы и поехали на Невский проспект. «Упакованы» мы оба были достаточно на уровне того времени.
Выйдя из метро, которое поразило меня своими двойными дверями, мы дошли до первого приличного кафе и перекусили. А далее Геннадий повез меня в Русский музей. Сам он в Ленинграде был уже не в первый, и даже не во второй раз и многое ему здесь было знакомо и привычно. Для меня же все представлялось в диковинку: и улицы, и мосты, которых здесь наши предки понастроили во множестве и великом разнообразии. Ноябрь в этот год выдался теплым, где-то даже случилось наводнение, но нас ничем нельзя было смутить.
Сказать, что Ленинград поразил меня своей красотой, не могу. Город, как и Москва, показался мне таким же суетливым и грязным. Как и в столице, здесь находилось много приезжих, которые рыскали по магазинам, не обращая внимания на его достопримечательности. Многие дома в центре выглядели старыми и обшарпанными, наподобие московских, расположенных внутри кольца.
Снаружи Русский музей по размерам и внешнему виду представлял собой нечто похожее на музей в Останкино. Зато внутри мне довелось узреть шедевры русских художников 19 века, среди которых особое впечатление на меня произвели картины нашего великого морениста Айвазовского. До этого я много раз видел его произведения, но в оригинале они поразили меня до глубины души. Это можно сравнить с симфонической музыкой, которую ты неоднократно слышал по телевизору или радио, или с винилового диска, а затем пришел в консерваторию и прослушал уже хорошо знакомое музыкальное произведение в исполнении оркестра, вживую!
В первый день мы больше не попали никуда. Впрочем, впечатлений мне хватило. К вечеру Генка вновь привел меня на Невский, где отыскал кафе, известное тем, что там собирался «андеграунд» Питера. Однако этот «андеграунд» ничем особым не отличался от посетителей кафе «Молодежное» на Тверской в Москве. Люди так же пили и ели, критиковали и ругали Советскую власть и зажравшихся партийных боссов с их женами, сыночками и дочками, и остальной родней, многие из которых вели разгульный образ жизни, пренебрегая правопорядком и законами. Единственно, чего я там не почувствовал — это зависти. В Москве ругали и кляли, но завидовали, здесь же ругали и презирали, некоторых даже жалели.
Из кафе мы с Геннадием выбрались поздно вечером. Правда, метро еще работало. Добрались до гостиницы быстро. Несмотря на поздний час, холл гостиницы наполовину заполняли люди. Приехало несколько групп финских и шведских туристов, заметил я и нескольких советских подруг, которые с интересом к ним присматривались, как к потенциальным работодателям. В основном контингент состоял из молодых «телочек», от двадцати до двадцати пяти лет, но присутствовали дамы и постарше. Девочки были одна другой лучше: симпатичные, стройные, упакованные. Чувствовали себя «ночные бабочки» здесь вольготно.
Гена «облизывался», но, как говорится, «видит око, да зуб неймет». Я тоже возбудился от обилия очаровательных женщин, но мои познания их сущности заставляли соблюдать дистанцию. Правда, проходя мимо нескольких из них, я заметил одну красавицу, держащуюся несколько в стороне от группок девиц. По взглядам, которые женщина скрытно бросала в толпу, я, скорее, почувствовал, чем определил, что она явно находилась на высшем уровне продажных женщин, так называемых содержанок. Мало того, она кого-то мне напомнила, но только я никак не мог вспомнить кого? Мы с приятелем поднялись по лестнице на открытую веранду, где располагались места для отдыха и даже бар, и я еще раз посмотрел на людей в холле, вернее, на ту женщину, которая поразила меня своей красотой и утонченностью… и вспомнил!
Извинившись перед Генкой, я сбежал вниз и прямиком направился к красавице. За время, которое я потратил на воспоминания и телодвижения вверх-вниз, она успела найти место и присесть в мягкое кресло, расстегнув шикарную черную тонкую норковую шубу. Когда я навис над ней, она не сразу обратила на меня внимание. Но я упорно стоял и смотрел на нее и уходить не собирался. Чтобы понять, кто перед ней, она мельком, как это делает большинство опытных женщин, глянула по сторонам, как бы мимо меня, и снова опустила взгляд. Но я продолжал стоять. Моя настойчивость стала ее раздражать, и женщина, видимо, решила поставить точки над «и». Она в упор посмотрела на меня, и глазами спросила: «Тебе чего, парень?»
Это был прекрасно знакомый мне взгляд, и я невольно улыбнулся. Через секунду глаза женщины округлились, и она непроизвольно ойкнула:
- Я не верю своим глазам! — радостно заулыбалась она. — Ты ли это? Дай я тебя пощупаю!
От ее лоска и утонченности не осталось и следа. Подругу переполняли неподдельные эмоции.
- Вот так вот, Нинуля, — сказал я, — гора с горою не сходятся, а человек с человеком…
- Вот уж правда! — ответила мне моя старая знакомая, которую я знал еще со школы.
- А ты почему в Питере? — удивился я. — Рая рассказывала, что ты в Англии замужем за каким-то там магнатом…
- Все верно. Здесь я проездом на сутки. Меня муж ждет завтра в Москве, а дальше наш путь лежит в Италию. А ты здесь по делам или турист?
- По делам. Нас с приятелем в командировку отправили местный НИИ проверять. Ниночка, ты просто не представляешь, как я рад тебя видеть!
- Я тоже, — нежно произнесла она в ответ. — Может быть, пойдем куда-нибудь посидим, поговорим?
- Обязательно и посидим, и поговорим, — заверил ее я, — только я предупрежу коллегу. Да и ты, я вижу, кого-то ждешь?
- Не поверишь! Я жду Наташку! Да, да, ту самую! Она тут со своим бой-френдом приехала на физико-математическую конференцию. Он у нее молодой и очень перспективный ученый с уже мировым именем. Души в ней не чает!
- Да, девочки, высоко вы поднялись. Откровенно рад за вас! Тогда ты жди ее, но не говори обо мне ничего, а я пока пойду, скажу коллеге, чтобы не ждал меня и шел спать.
Далеко идти мне не пришлось. Я наткнулся на Генку у лестницы. У парня отвисла челюсть, и показалось, что у него вот-вот потечет слюна.
- Как это тебе удалось? — спросил он меня, не отрывая взгляда от Нины.
- Это моя старая знакомая, — не стал скрывать я. — Мы с ней вместе когда-то учились в одной школе. А сейчас эта дама пригласила меня вспомнить былое. И я шел тебе сказать, что принял ее приглашение и вынужден оставить тебя одного. Не скучай.
- Ты бросаешь меня?! — воскликнул коллега.
- Ты не любовница, чтобы тебя бросать. Просто нам с ней о многом есть о чем вспомнить…
- А я к вам никак не впишусь? — с мольбой в голосе проговорил Гена.
- Извини, приятель, но ты не впишешься. У нас в теме слишком интимные воспоминания, которые тебе слышать не рекомендуется.
Я жестко отверг его компанию, потому что не желал, чтобы он услышал то, что знать ему не стоило.
- Спокойной ночи! — сказал я, повернулся и ушел.
Когда я подошел к Нине, она уже была не одна. Рядом стояла еще одна красавица, только не брюнетка, а русоволосая женщина. «Упакована» Наташа была тоже выше всяких похвал. Только на ней была не шуба, а шерстяное демисезонное пальто изумительной выделки, которое, наверное, стоило не меньше шубы. Но, если бы Нина не предупредила меня, кого она ждала, то в ее подруге я никогда бы не признал ту маленькую Наталью. Во-первых, она выросла. Во-вторых, у этой взрослой женщины в отличие от девочки была грудь на вид полного второго размера, тонкая талия и потрясающей изящности попа, переходящая в стройные неполные ножки с маленькими ступнями. Лицо немного вытянулось, но это придало его очертаниям только большую сексуальность. Единственное, что не изменилось — это глаза. Умные и хитрющие, делающие взгляд женщины озорным и дьявольски притягательным. Все это я охватил за секунду и замер в ожидании ответной реакции. Нина тоже ждала с интересом. Однако Наталья посмотрела на меня с интересом, но и с вызовом и обратилась к Нине:
- Это твой новый знакомый?
Мы с Нинкой рассмеялись. И снова уставились на Наташу. До нее, наверное, стало доходить, что от нее чего-то ждут, но она никак не могла понять, чего именно. Тогда подруга посмотрела на Нину и спросила:
- Я делаю что-то не так? Чего-то не понимаю?
- Все так, — ответила та, — просто мы ожидали несколько иной твоей реакции. Но, видимо, тебе требуется подсказка. Ты совсем не узнаешь молодого человека, который стоит перед нами? Вглядись! Или ты окончательно отринула свое прошлое?
Наташа внимательней вгляделась в меня. От напряжения у нее на лбу, как в девичью бытность, даже появились складки, чего я никак не мог допустить.
- Не морщи свой лобик, а то состаришься раньше времени, — строго, как неоднократно в юношеские школьные годы, предупредил я ее.
И женщину прорвало!
- Боже мой! Это ты! — только и смогла произнести Наташа. — Как долго я ждала этой встречи!
В ее глазах заблестели слезы, и она уже, не говоря больше ни слова, подошла и обняла меня, прижавшись ко мне всем телом. И замерла. Нина с умилением смотрела на нас, а у меня перехватило дыхание. Я никак не ожидал, что кому-то так дорог. Наконец, женщина разомкнула объятья, отстранилась и стала всматриваться в меня, словно хотела запомнить меня на всю оставшуюся жизнь.
- Как ты возмужал! — проговорила подруга. — Вырос. От того юноши, которого я знала и была влюблена, остался только голос.
- Вот так всегда! Все были влюблены в меня, когда я учился в школе, а как вырос никому уже и не нужен.
- Нужен, нужен! — успокоила меня Нина. — Когда ты был умным красивым мальчиком, то мы только и могли, что влюбляться. Зато сейчас мы можем любить. Верно я говорю, Наташа?
- Абсолютно точно! — подтвердила та. — Я уже готова любить его вечно!
В голосе Наташи проскальзывали нотки романтизма, слышалась нежная, обволакивающая мужской мозг, женская похоть. Даже я, разбиравшийся в приемах обольщения, поверил в искренность слов женщины. Однако Нина прервала нить соблазна и заявила:
- Ладно, други и подруги, куда направим свои стопы? Наташа, твои предложения?
Та назвала ей какой-то ресторан. Нина посмотрела на Наталью и спросила:
- Достойный выбор! Но не чересчур ли?
Я, конечно, понял, что выбор пал на какой-то дорогой ресторан, но у меня с собой, по тем временам, была довольно солидная сумма денежных купюр. И я подумал: «Сдюжу!» А Наташа ответила Нине:
- Ну, во всяком случае, лучше, чем здесь. Да и цены демократичнее.
- Хорошо, — согласилась Нина, — поехали. Здесь недалеко, — успокоила она меня.
- С вами, девочки, ах, простите, дамы, хоть на край света! — бесшабашно заявил я.
Нина с Наташей рассмеялись и я, сопровождаемый завистливыми мужскими взглядами, удалился с двумя потрясающими женщинами. У входа стояло несколько такси и, усадив дам на заднее сиденье, сам сел рядом с водителем, чтобы не стеснять подруг. Наташа назвала адрес, и автомобиль унес нас в ночной центр Питера. Я снова оказался на Невском. Такси остановилось у ресторана «Садко». Моих дам здесь знали. Старый швейцар радостно поприветствовал их, сказав:
- Давненько уже у нас не бывали! — и смерил меня прощупывающим взглядом. — Молодой человек с вами?
- С нами, — ответила Наташа.
Внутри было по-советски шикарно. Важный гость Великого Новгорода оправдывал свое название. Отдав свою верхнюю одежду гардеробщику, который тоже признал Нину с Наташей, мы прошли в зал ресторана, где находилось много свободных столиков. Официант подал меню. Когда я раскрыл его, то у меня глаза на лоб полезли! Цены тут были крутые! Если в ресторане «Прага» в Москве я мог хорошо провести время: поесть и выпить за 25 рублей, — то здесь, по скромным прикидкам, этих денег хватило бы только на меня одного. Впрочем, удивившись ценам, вспомнил, что у меня в кармане лежит сумма в два раза превышающая возможные предстоящие расходы. Поэтому я выдохнул и стал выбирать. А выбрать было из чего! Салаты переходили в холодные закуски, мясные блюда в рыбные и морепродукты. Подруги тоже посмотрели в меню, а затем, отложив в сторону, заявили:
- Эх, гулять, так гулять!
Их заказ оказался очень простым. Они заявили официанту, чтобы он нес на стол все самое вкусное в расчете на три лица. Однако подчеркнули, чтобы после такого сытного ужина они смогли встать из-за стола и не поправились ни на килограмм. Парень кивнул головой и через пять минут начал заставлять стол различными яствами. Первым делом он принес шампанское, водку и два вида морса. Затем к алкоголю добавил икру: черную и красную. К икре подал сливочное масло, хлеб двух сортов и четырех видов. Не забыл об устрицах, приправленных лимонными дольками, овощных салатах и мясном ассорти с хреном. Когда мы таки добрались до мясного ассорти, наш «служивый» подал на стол рыбное ассорти и перешел к горячим блюдам. Из горячих блюд он решил подать на стол «рыбу белую» копченую, а также «рыбу красную» вареную. К рыбе он предложил белое вино из солнечной Италии. Я вино пить не стал, предпочитая не мешать его с водкой.
Пиршество подходило к концу, и я со страхом думал, чем буду расплачиваться. Моих «хваленых» 150 рублей за такой стол тут было явно не достаточно. Ожидая позорного финиша, я трезвел все больше и больше. Однако все разрешилось просто и достойно. Когда «человек» принес счет, и я протянул руку, чтобы взглянуть на «приговор», листок ловко перехватила Наташа, пробежалась по нему глазами, и удовлетворенно хмыкнув, спросила:
- Ты сюда включил свои чаевые?
Официант кивнул, а женщина выложила ему какую-то карточку и сообщила:
- Запишешь на этот счет.
Парень расплылся в улыбке, взял карточку и удалился. Наталья повернулась ко мне и сказала:
- Надеюсь, я не сильно затронула твое мужское самолюбие?
- Не сильно, — признался я. — Думаю, что ты меня спасла от позорного банкротства.
Наташа с Ниной рассмеялись. А Нина, посмотрев на подругу, заявила:
- А теперь настало время поговорить. Знаешь, что мы с Натальей особенно ценим в тебе? То, что ты не теряешься в сложных ситуациях и способен признать правоту любого человека даже неприятного тебе лично.
- Ты хочешь сказать, что вы мне неприятны?! Но это нонсенс! Я с первой нашей встречи обалдевал от вас обеих. И многое из того, что мне удалось сделать, я сделал исключительно для вас обеих.
- Не надо объясняться нам в любви! — остановила меня Наташа. — Мы и так чувствуем и знаем о твоих чувствах к нам. Какое-то время это нас задевало, мы даже ревновали тебя друг к другу! Но позже до нас дошло, что ты наступаешь своим чувствам на горло ради нашего с Ниной будущего.
- Так вот оно в реальности, подготовленное тобой состоявшееся наше будущее, — перехватила инициативу Нина. — Мы достигли почти всего, о чем даже мечтать тогда не могли. Но нас с Наташей гнетет постоянно одна мысль. А как же ты? Добился ли ты того, чего хотел?
- Милые мои, я сейчас смотрю на вас и не могу наглядеться. Вы даже представить себе не можете, насколько я горд и счастлив, что вижу вас такими, какими себе и представлял в своих фантазиях. Самолюбие мое настолько обласкано вами, и его расперло от этого так, что боюсь лопнуть. Но есть момент, который меня и сильно огорчает. Я до сих пор не могу разобраться, не хватает таланта, чувственности, эгоизма, чтобы предпочесть одну из вас другой.
- И не надо разбираться! — воскликнула Наташа. — Люби нас обеих. К нам уже пришло понимание, что человек может любить и двух, и более разнополых с ним людей…
- Надо же! Не от тебя первой я слышу подобное признание, — удивился я.
- И все-таки женщины чувственнее мужчин, — обратилась Наташа к Нине. Та согласно кивнула. — Если не умом, то каким-то шестым чувством мы полнее ощущаем мир природы, взаимоотношения полов, достоинства и недостатки выбора партнера. Разве не так? — обратилась она ко мне.
- В том, что вы чувственнее нас, я не спорю. В том, что у вас сильнее развито шестое чувство, тоже. Однако не соглашусь об ощущениях взаимоотношений и выборах.
- Почему? — вопрос последовал сразу же от обеих дам.
- Потому, что взаимоотношения вы строите с позиции своего мнимого превосходства, с позиции, что мужчина вам обязан с самого своего рождения. Не зря в народе бытует поговорка: «Если муж голова семьи, то женщина его шея».
Но ведь не вы его рожали! Мало того, не вы его воспитывали, а перевоспитывать дело неблагодарное и малоэффективное. Характер-то уже сложился! И женщине приходится не перевоспитывать, а ломать его характер под себя. Но ломать — не строить! А строить, как выясняется позже, большинство из женщин не умеют! Мало того, продавив своего мужчину, вы начинаете им пренебрегать. Он становится вам неинтересен. И откуда-то у него сразу появляется куча недостатков. И спит он не так, и ест он неокуратно, и, простите, член у него маленький. То есть раньше их не было? Нет, говорите вы, мы были так ослеплены любовью, что раньше их попросту не замечали. Но, извините, член-то вы не могли не заметить! Или вы наивно думали, что он у него со временем подрастет?
- А у тебя с членом все нормально? — хихикнула Наталья.
- Не мне судить. Впрочем, для кого-то он был недостаточно большим, а для кого-то огромным…
- Да, в этом плане все очень индивидуально, — проговорила Нина. — И маленький писун маленькому рознь, да и большой далеко не всегда способен удовлетворить, а иногда просто неприятен.
- Ну, не знаю, не знаю, — не согласилась Наташа. — Большому куску, говорят, и рот радуется, а большому члену любая вагина!
- Спорный вопрос! Пока не испытаешь на себе, не поймешь. А чужие суждения и предпочтения только путают и создают ложный образ женского естества.
- Пожалуй, Нина, в этом я с тобой соглашусь. Мне непонятно только одно, раз уж мы заговорили о столь интимным вещах, то не пора ли нам покинуть ресторан и найти местечко поуютней?
- По мне, так давно пора, но наш кавалер молчит и не проявляет признаков интереса к сексу, во всяком случае, с нами…
- Да, я тоже это заметила. Мы его не привлекаем, — согласилась Наташа.
- Какие же все-таки провокаторши! — не смог удержаться я от возмущения. — Вы прекрасно понимаете, даже знаете, насколько дороги и желанны! Неужели так необходимы какие-то слова? Ведь вы всем своим существом чувствуете, что я с момента нашей первой встречи мечтал оказаться с кем-нибудь из вас в интимной обстановке. А сейчас вы обе со мной, и я, конечно, растерян…
- Не знаешь, кого предпочесть? — с пониманием спросила Нина.
- Не знаю и не могу! Вы обе прекрасны, каждая по-своему…
- Так предложи нам обеим, — проговорила Наташа и хихикнула, — вдруг мы обе согласимся?
- А действительно, это вариант, — поддержала ее Нина.
И они стали поедать меня жадными, но одновременно хитрющими взглядами. Я глубоко вздохнул и твердо с расстановкой заявил:
- Девочки, пожалуйста, исполните мою мечту и любите меня обе хотя бы только эту ночь!
И эти «стервочки», словно сговорившись, ответили:
- Ну, не знаем. Твое предложение так неожиданно.
Я оторопел, а они, увидев мою физиономию, рассмеялись. Я выдохнул…
И мы поехали на квартиру к Наташе, которая арендовала ее на неделю. Ночь прошла сказочно! Утром, оставив им свой московский адрес и телефон, уехал.
Когда я вернулся к себе в номер гостиницы, Генка еще спал. Пришлось его будить. Увидев меня, он сразу проснулся и завистливо сказал:
- О, весь сияет! Надо понимать, что ночь прошла на все 100%?
- Да! Ночь была замечательной! — подзадоривая приятеля, ответил я. — Обе красавицы не дали сомкнуть глаз ни на минуту.
- Так ты сразу с обеими?! — вопрошающе воскликнул Генка.
- Они так пожелали, — скромно заметил я. — Грех было отказывать.
- Вот же ты гад! Мог бы и порадеть о своем коллеге, познакомить.
- Извини, но я с ними давно не виделся. Да и они желали только моего присутствия. Нам было о чем поговорить, вспомнить, поделиться впечатлениям.
- Так ты их знаешь давно?
- Со школы. Они и тогда уже были красавицами, а сейчас — не передать словами!
- Ой, только не надо мне их описывать! — забеспокоился Геннадий. — Я и так могу себе представить, какие они в обнаженном виде. Мороз по коже!
- Что ж, они достигли многого. Наверное, всего, к чему так стремились. Великолепное образование, воспитание, знание этикета, знание нескольких иностранных языков, богатые мужья…
- Однако обе с удовольствием отдались тебе сегодня ночью. Значит, не все у них ладно, — уверенно заявил коллега.
- Все хорошо ни у кого не бывает. Как Райкин говорит: « Надо, чтобы всегда чего-нибудь да не хватало бы!» А то и стремиться не к чему…
- Наверное. Так ты спать завалишься, или мы съездим в институт, создадим видимость рабочего процесса?
- Я, в принципе, в норме. Умывайся, одевайся и поехали создавать.
Генка, оглядев меня, поплелся в ванную комнату. Я тоже время зря не терял. Взял электробритву и побрился. В поездки я никогда не брал свою безопасную бритву. С ней было много возни…
Добрались до института на метро, благо его здание располагалось неподалеку. Отрапортовали о прибытии. Нас встретила маленькая, худенькая, миловидная женщина лет тридцати, которая мне сразу приглянулась. Она очень походила на Светку-соседку. Почувствовал, что и она на меня «запала». Прошли в лабораторию, обустроились за одним из столов, обложились папками и принялись за работу. Я замечал, что Лида, так звали встретившую нас женщину, иногда, не скрывая, бросает на меня свой ласковый взгляд, а временами, уставившись в потолок, о чем-то мечтает. Мечтала о чем-то о хорошем, потому что на ее лице в эти моменты появлялась блуждающая улыбка. Я стал чаще посматривать в ее сторону, захотелось курить. Встал. Спросил о месте расположения курилки. Подруга, словно ждала подобного предлога и взялась проводить меня до нее и перекурить вместе.
Я последовал за ней, глядя на ее ладную девичью фигурку и попу, которой она изящно «крутила». В «курилке» разговорились. И она мне рассказала, что разведена и живет под Ленинградом с сынишкой и мамой в двухкомнатной квартире. Добирается на работу на электричке, а затем пересаживается на поезд метро. Правда, оговорилась Лида, временами приходится ждать электричку, но если не опаздывать, и если электричка приходит вовремя, то весь путь от дома до работы, по ее словам, занимает сорок минут.
- А вы в какой гостинице остановились? — поинтересовалась женщина.
- В «Прибалтийской». Но скоро, видимо, нас оттуда попросят. Там ожидается приезд большого числа финских или шведских туристов. Так что пора подыскивать новую гостиницу на четыре дня, — пояснил я.
И тут Лида оживилась.
- А давайте ко мне! У меня не хуже, чем в гостинице.
- Нет, — отверг я это предложение, — у тебя же и мать, и ребенок. Куда мы два здоровых мужика у тебя поместимся?
- Так у мамы еще комната есть в коммуналке. А я попрошу ее, чтобы и внука с собой забрала. Это же временно…
- Нет, неудобно как-то. Зачем тебе испытывать неудобства. Мы лучше гостиницу какую-нибудь найдем и там перекантуемся.
- Ну, тогда, может быть, ты один согласишься у меня погостить? Два места в гостинице трудно найти. А твой товарищ один легче устроится…
Я посмотрел на женщину. На ее лице отражался весь «букет» эмоций, которые она испытывала в данную минуту. Читалось: «Соглашайся, милый, я так тебя хочу, что готова на все, лишь бы оказаться с тобой вдвоем!» И я начал сдаваться.
- Не знаю. Я поговорю, конечно, с коллегой…
- Поговори, поговори, — обрадовалась подруга, — скажи, что у меня есть приятельница, которая сможет составить и ему кампанию.
От избытка чувств и желания Лида, не отдавая себе отчета, приблизилась ко мне почти вплотную, ухватилась за пуговицу на моем пиджаке и стала ее теребить. Чтобы она, нервничая, не оторвала пуговицу, я взял нежно ее за руку. Женщина от моих действий даже замлела и с удовольствием подставила свои губы для поцелуя, благо в «курилке» уже никого не было. Поцелуй затянулся, она обняла меня обеими руками за шею и плотно прижалась ко мне всем своим телом, а мои руки стали гладить ее спину и, в конце концов, спустились к женским ягодицам и стали мять их, разводя в стороны. От таких смелых ласк, у Лиды перехватило дыхание, и она, я это чувствовал, готова была отдаться прямо здесь, забыв о стыде и осторожности. Мое естество тоже возбудилось. И, естественно, это почувствовала и женщина, отчего ее страсть усилилась, но…
Послышались голоса большой компании, приближавшейся к «курилке», и нам пришлось оторваться друг от друга. Подруга выглядела возбужденной, но вошедшие курильщики не обратили на это никакого внимания. Они были поглощены своими темами. Однако мы не стали более задерживаться в «курилке» и пошли на рабочее место.
- Так ты поедешь ко мне? — не удержавшись, спросила женщина.
- Поеду, если мы там будем одни, — ответил я.
Гену о своем решении я поставил сразу. Он только покачал головой, но не стал уговаривать остаться с ним, а только произнес:
- Тогда завтра утром встречаемся здесь и идем в Эрмитаж. А то я смотрю ты со своими бабами готов забыть о всех достопримечательностях Ленинграда.
До конца рабочего дня мы с ним еще поперебирали бумажки, но за час до окончания, сказав, что нам еще следует забрать пожитки из гостиницы, уехали. С Лидой я договорился встретиться в метро после работы.
Особо собирать в номере было нечего, и мы, забрав свои походные сумки и расплатившись за два дня, зашли в метро. Гена поехал в гостиницу, с которой он таки сумел договориться о койко-месте, а я, доехав до оговоренной с подругой станции метро, стал ждать ее прибытия.
Долго ждать не пришлось. Лида, видимо, тоже сгорала от нетерпения оказаться со мной наедине. Она даже отвергла мое предложение забежать по пути в магазин.
- У меня все есть дома, — в ответ заявила она.
Я не стал возражать. Всю дорогу в метро и в электричке, она жалась ко мне. Правда, народу в вагоны даже в электричке набилось предостаточно, так что ее прижимания можно было списать на обычную толкучку в часы «пик».
Добрались быстро. Ее дом от перрона поезда находился в шаговой доступности. Зашли в обшарпанный подъезд «хрущевки», поднялись на второй этаж. И, конечно, как я и ожидал, бабка с внуком еще не ушли, хотя и уже были собраны. По словам Лиды, ее матери исполнилось 43 года, но в силу своей миниатюрности, бабкой ее назвать язык не поворачивался, потому как выглядела она молодой и привлекательной женщиной. В иной ситуации я с такой «бабулей» не отказался бы перепихнуться. Мать с дочерью были похожи и по фигуре, и на лицо. Пацан тоже не отличался большим ростом. Впрочем, я слабо представлял себе, какого роста должны быть мальчики в пять лет. По взглядам молодой бабки понял, что я ей внешне понравился, и почувствовал, что она была бы сама непрочь покувыркаться со мной в постели. Я, конечно, сделал ей комплимент о ее внешности и молодости. Моя лесть пришлась ей по душе, а во взгляде промелькнула затаенная страсть. Кивком, одобрив выбор дочери, женщина с внуком удалилась, оставив нас с подругой наедине.
- Если тебе сейчас двадцать пять, а твоей матери 43, то получается, что она родила тебя в 18 лет?
- Да. Мама тот еще ходок! У нее и сейчас кавалеров навалом, — завистливо произнесла Лида, — есть и старше нее, и моложе. Она себе ни в чем не отказывает.
- Правильно делает, — заметил я. — В 43 года женщина еще не потеряла сексуальной привлекательности, а умения и опыта ей уже не занимать. Живем один раз! Так почему бы ей не побаловать себя перед наступающей старостью?!
- Вот и она так говорит. Да я ее не осуждаю. Мне бы так в ее годы отрываться!
- Ты отрывайся лучше в свои, — посоветовал я ей.
- Ну, если только с твоей помощью, — хитро поглядывая на меня, ответила Лида.
- С тобой я только «за»! — успокоил я ее, обнимая и привлекая женщину к себе.
Та довольно легко дала мне заключить себя в объятия. Последовал продолжительный «французский» поцелуй, после которого подруга распалилась, забыв обо всем. То ли у нее давно не было секса, то ли она по природе своей была такой страстной натурой, но после поцелуя она замлела и отдалась мне целиком и полностью. Не отрываясь от моих губ, Лида повлекла меня в комнату к двуспальной неразобранной кровати. От верхней одежды мы избавились еще в присутствии ее матери, в прихожей, а в спальне она содрала с меня пиджак и принялась умело и быстро расстегивать брюки. Мои руки тоже не бездействовали. Я, задрав ей до пупа ее вязанную короткую юбку, стянул с ее попы колготы вместе с трусами и ухватил женщину за голые упругие ягодицы.
К этому времени мои брюки уже упали вниз, а стоячий член с помощью Лидиных рук «выбрался» на свет божий, но тут подруга вдруг вспомнила, что кровать еще не разобрана и засуетилась. Однако я не собирался ждать, пока она разберет постель. В момент, когда женщина повернулась ко мне голой попой и нагнулась, оказавшись в позе «раком», чтобы снять покрывало, я «вдул» ей по самые «помидоры». Щелка была мокрая, и член вошел, словно в масло. Подруга охнула, но останавливать меня не стала, замерев в позе, а когда я стал в ней двигаться, начала производить встречные движения…
После проведенной ночи с двумя ненасытными красавицами, член стоял, но обычного быстрого оргазма не происходило. Организм еще не выработал достаточно спермы, готовой для очередного сброса в женское лоно. И пришлось достаточно потрудиться, прежде чем последовал «взрыв». Однако такое положение сыграло мне только в плюс, потому что распаленная женщина, дорвавшись до мужского естества, успела удовлетворить свое желание. Ее первый оргазм был продолжительным и бурным — с криками, стонами, всхлипываниями и длинным выдохом, когда в женском организме наступил относительный покой. Я так и не успел кончить, хотя уже почувствовал первые позывы к этому. Все это время член пребывал во влагалищи. Когда Лида выдохнула, я спросил:
- Вытаскивать или оставить в тебе?
- Вытащи, а то я никак не могу сосредоточиться и понять, что должна сделать.
Я стал специально очень медленно вынимать свое хозяйство, а подруга застонала и, не выдержав, закричала:
- Давай вытаскивай быстрее или продолжай трахать, пока не кончишь!
Я выбрал, естественно, второе. Стонов, переходящих в крики, последовало значительно больше, чем до ее оргазма. Иногда она просто заходилась в крике и мольбе:
- Про-дол-жай-ай-ай-ай!!!
И я наяривал! Я врывался в ее утробу, словно хотел проткнуть подругу насквозь. Но мои страстные и агрессивные действия устраивали женщину. И она просила:
- Только не останавливайся…
И я не останавливался, пока… не кончил. Кончил яростно, как и трахал. Спермы вылилось много — откуда что взялось! Но самое удивительное случилось тогда, когда я стал вынимать уже ослабевший член из ее чрева. Лида неожиданно для меня, а, может быть, и для себя начала кончать вторично. Правда, не столь бурно и долго, как в первый раз. Но сам факт подобного вторичного оргазма показался удивительным. Во всяком случае, с предыдущими женщинами такого не происходило.
Из раскрытой дырочки потекла сперма. Ойкнув и подставив ладошку между ног, чтобы не накапать на пол, подруга ретировалась в ванную. Я за время ее подмывания успел снять с себя окончательно брюки и трусы. Подумав, снял и носки, а затем разделся полностью. Когда Лидка вернулась в комнату, я предстал перед ней «в чем мать родила». Сама она тоже подразделась, оставшись только в своей юбочке. Окинув меня уже не столь плотоядным взглядом, она продолжила разбирать постель, и когда вновь ей пришлось нагнуться, чуть раздвинув ноги, я увидел между ними раскрытый вход влагалища, который «кричал»: «Залезь в меня! Там, в глубине норки тебе будет тепло и уютно! Ты там уже бывал, ты знаешь!» Я знал, но не переставал удивляться тому, что у каждой женщины влагалище обладает своеобразной памятью на член, который побывал в ней недавно. Эта память очень индивидуальна.
У одних она держится не более десяти минут, у других — до получаса. И чем моложе женщина, тем дольше ее щелочка остается открытой ровно под толщину того, что недавно находилось и двигалось внутри нее. И я бы с удовольствием вновь разместил свое естество в «объятиях» этой пиз…линки, если бы член оставался твердым. Но, увы! Он скукожился и превратился в мягкий кусок мяса, из которого в данный момент можно было отлить только избытки собственной жидкости. Что я, впрочем, и собирался сделать, а заодно и обмыть член от уже начавшей засыхать на нем женской смазки и собственной спермы.
Спросив о полотенце, я зашел в ванную комнату, в которой с трудом можно было развернуться. Зато, когда я принял душ, достать полотенце с полотенцесушителя оказалось легко и просто. Наскоро вытеревшись, поспешил к Лиде, которая, как оказалось, уже лежала под одеялом.
- Ты там совсем замылся, — с укором сказала женщина, бросая взгляд на мой низ живота и, сгорая от нетерпения.
Член уже начал восстанавливаться и возбуждаться. А поскольку его ничто не прикрывало, то данный факт явственно бросался в глаза. Я юркнул под одеяло и сразу же оказался в объятиях подруги. Впившись в мои губы, она одновременно забросила на меня одну ногу и прижалась лобком к моему отростку. Отросток сразу же подрос и стал крепнуть, но женщине показалось этого мало, поэтому она пустила в ход и руку, стараясь быстрее восстановить нужный ей размер и «каменную» твердость моего органа. Однако рука мало чем помогла, и тогда Лида, прервав поцелуй, юркнула головой под одеяло, и я почувствовал, что член оказался у нее во рту. Она так страстно засосала его, что я от острого ощущения не сдержался и застонал. Услышав мою реакцию, она продолжила «сладкую пытку». Обращалась подруга с ним столь страстно и умело, что я еле сдерживался, чтобы не закричать. Но стонал я громко и никак не мог остановиться.
Все тело пронзали токи, которые, то подбрасывали его вверх, то пронизывали его от кончиков волос на голове до кончиков пальцев на ногах. Мало того, начав сосать, Лиде для удобства пришлось почти сесть на меня сверху. Естественно, в позе 69 я в подробностях мог рассматривать ее самые интимные и эрогенные места. И, конечно, руки сами потянулись потрогать, погладить и поласкать и писю, и попку, и клитор. Пальцы находили женские дырочки и внедрялись в них, вызывая весьма положительную реакцию ее хозяйки. Иногда она даже прерывала ласки члена, чтобы перевести дух. Иногда, когда член находился у нее целиком во рту, ее стон вызывал в нем вибрацию. Безусловно, от ласк и «картинки» женской интимной зоны, член уже давно превратился в «моржовый», поэтому я всерьез занялся клитором подруги, а точнее, его подготовкой, лаская руками и губами все, что находилось вокруг него.
Реакция женщины показалась мне неадекватной моим действиям. Вместо того чтобы возбуждаться сильнее, она замерла. Ее, словно заклинило от неожиданности. Член в неподвижности находился у нее за щекой, а тело не двигалось и чего-то ждало. Затем, примерно через минуту, подруга задрожала всем телом и, освободив рот, запричитала:
- О Боже, какое блаженство! О Боже, как хорошо! Господи, Господи, за что мне все это?!
Затем Лида, наконец, очнулась и, не сдерживая себя, начала громко стонать в ответ на каждую мою ласку. А я все ближе подбирался к клитору и влагалищу, то со стороны попы, то со стороны лобка, то со стороны ляжек. Видимо до меня ей подобного никто не делал, поэтому она дрожала, стонала и истекала соками, желая, чтобы это произошло, но, не веря, что такое произойдет. Запах ее соков был терпким, как хмельной мед, и дурманил голову. Так, знал по опыту, пахнет вагина женщины, у которой давно не было секса. Раскрывшиеся большие половые губы и форма малых половых губ, провисавших наружу, выдавали желания женщины с головой. Чтобы не испытывать ее более ввел сразу три пальца во влагалище и, задвигав ими внутри него, попытался сильнее возбудить подругу. Удалось. Она вся подалась навстречу моим движениям, стараясь, чтобы пальцы заходили как можно глубже. Окружность входа увеличилась, и я смог ввести внутрь лона все пальцы, собрав их «клювом». Подумав, наверное, что я хочу забраться к ней в утробу всей рукой, Лида одним движением раскрыла свое влагалище на всю величину. И рука, действительно, туда полностью провалилась.
Производить фистинг вагины мне было не впервой, но подобное я осуществлял с более крупными женщинами. С миниатюрными же проделывать такое не приходилось. Однако теперь я понял и осознал, что практически почти любая женщина может принять в себя очень толстый член. Конечно, при такой растяжке уменьшится глубина влагалища, что, впрочем, на половой акт повлияет только в положительную сторону. И, действительно, руку по локоть засовывать не пришлось. Оказалось достаточным погрузиться до кисти, чтобы достигнуть дна «норки», нащупать матку и нежно поласкать изнутри стенки женского лона. Когда я коснулся матки, подруга испуганно дернулась, но не испытав боли, расслабилась и видимо стала получать удовольствие. Такой вывод я сделал, обратив внимание на ее участившееся дыхание.
«Интересно, — подумал я, — у гинеколога она тоже получает кейф, когда он ей исследует матку? Наверное. А все их разговоры, что поход к такому врачу не доставляет никакого удовольствия — очередное бабье вранье. Скорее всего, им стыдно признаться, что при подобных обследованиях они начинают течь от возбуждения, особенно если гинеколог мужчина с нежными руками».
Продолжая исследовать рукой писю, я случайно основанием большого пальца коснулся верхней части влагалища, где, как я знал, находился мочеточник. Лида неожиданно вздрогнула.
- Сделал больно? — участливо поинтересовался я.
- Нет, наоборот. Испытала мгновенное острое ощущение, — ответила она честно.
- Где? Вот здесь? — спросил и снова дотронулся до запомнившегося места.
- Да, — ответила женщина, вздрогнув снова.
Поняв, что моя рука находится под клитором, решил, что одновременные ласки клитора снаружи и изнутри принесут больший эффект. Так и сделал. И был вознагражден ее частым дыханием и даже тихими стонами, которые через какое-то время переросли в сладострастные постоянные постанывания и вздрагивания. А затем неожиданно наступила разрядка, которая продолжалась до тех пор, пока я не убрал из женщины свою руку.
- Слушай, — с трудом переводя дух, проговорила подруга, — так можно и до обморока довести. У меня сейчас голова кругом идет! В прямом смысле.
- Так разве плохо? — удивился я.
- Хорошо, очень хорошо! Но к хорошему быстро привыкаешь! Только не забывай, что ты скоро уедешь, а я останусь здесь одна. И, что мне делать без тебя?
- Ну, не знаю, — честно признался я, — но это не повод для того, чтобы потрахаться с тобой и отвалиться к стенке. Мне хочется, чтобы ты меня запомнила и иногда вспоминала бы обо мне, как о страстном, ласковом и опытном любовнике.
- Да, уж, тебя будет трудно забыть, — призналась Лида. — Таких, как ты, у меня не было. Да и такой прибор, с такой большой головкой, в меня еще никто не засовывал. Мне доставило большое удовольствие ощущать ее движение внутри себя. Это настоящий «кайф» чувствовать, как она касается и низа, и верха, и стенок писи, и погружается все глубже и глубже, дотрагиваясь до матки. И пусть на входе ощущения намного сильнее, чем на глубине, но зато глубокое проникновение возбуждает мозг, что подпитывает все эрогенные зоны. В конце концов, женский оргазм исходит всегда из головы.
- Думаю, не только женский. Только формирование оргазма происходит из разных источников. Если у женщины — это в основном внутренний фактор ощущений, то у мужчины добавляется еще и визуальная составляющая. К тому же, у большинства женщин клитор опосредованно принимает участие в половом акте, а головка члена — непосредственное. Это в итоге и заставляет мужчину кончать раньше женщины, особенно в первый раз.
- Можно подумать, что со второго раза мужчина может затрахать женщину! — не подумав, заявила женщина.
- А вот это мы сейчас и проверим, — засаживая вновь свою «палку», глухо проговорил я.
Женщина притворно ойкнула, а затем уже реально охнула от моего проникновения в нее и подалась мне навстречу. И понеслось! Я ее стал долбить!
Сначала она просто охала от жесткого проникновения в себя, затем, почувствовав прилив возбуждения, начала постанывать. Однако возбуждение нарастало. Нарастала и эмоциональная составляющая. А я темпа и резкого напора не снижал. И подруга перешла на откровенные стоны с частыми вскриками.
Миновало минут десять и, наконец, последовал «взрыв». Женский крик не умолкал секунд пять-десять. Я уже решил, что на ее вопли сбегутся соседи, подумав об ограблении или изнасиловании молодой женщины, но обошлось. Лида оборвала крик, но стонать и стенать не перестала, поскольку я вставлял ей с прежним постоянством. И свой следующий оргазм женщина испытала через две-три минуты.
- Ой, я уже больше не смогу, — призналась подруга, ощущая в себе движущийся член.
- Что не сможешь? — не останавливаясь, поинтересовался я.
- Кончить не смогу, — тяжело дыша, пояснила Лида.
- Поверь мне, ты еще кончишь и не раз, — пообещал я ей.
- Наверное, если позволишь мне отдохнуть, — согласилась она.
- Не позволю! Кстати ты скоро снова кончишь. Расслабься.
Не знаю, почему я это сказал, но чувствовал, что партнерша, раз от раза испытывает все более частые оргазмы, хотя и не столь проникновенные и бурные. Действительно, буквально через минуту Лидка, может быть, даже вопреки собственному желанию, снова выплеснула соки. Удивительно, но каждый свой оргазм она выглядела по-разному, то прекрасным ангелом, то просветленной демоницей, то заколдованной, подсвеченной дневным светом, красавицей. Но «взрыв» утихал, исчезала и просветленность, а из красавицы женщина возвращалась в свой первоначальный симпатичный и милый образ.
- Все, все, все!!! — запричитала женщина. — Вынимай немедленно! А то мне уже твой долбеж причиняет боль. И почему ты не кончаешь сам?
- Я предупреждал, что второй раз долго не кончаю. Не поверила?
- Не поверила. И ты действительно можешь не кончать сорок минут?
- Когда как. Но точно не меньше двадцати. Сорок минут — это мой личный рекорд.
- Что же это за баба такая, с которой мужик по сорок минут не кончает! — возмутилась Лидка.
- С тобой я уже не могу кончить восемнадцать минут, — заметил я.
- Так ты уже минуты две как не во мне! — воскликнула женщина.
- А кто потребовал его из себя вынуть? А он стоит и готов к продолжению действий.
- Он у тебя умничка, но ты можешь не долбить, а двигаться во мне медленно?
- А давай ты сама будешь регулировать и ритм, и темп! Садись в позу «наездница» и скачи, как тебе вздумается. Захочешь «шагом» — пожалуйста! Захочешь в галоп — ради бога! Правда, на мой взгляд, в сексе лучше не менять темпа. Смена — всегда сбивает желание, а порой и интерес. Это можно делать только в том случае, если хочешь подвести своего партнера к одновременному оргазму…
Уже пришедшая в себя, женщина оседлала мое тело. Стержень она засунула в себя, словно для лучшей устойчивости, чтобы не выпасть из «седла». И поскакала. Вернее, задирая своими влажными губками кожицу на моей «залупе», она стронула меня с места, но не дала мне сразу перейти в галоп, а сдерживая меня, «пустила шагом» вперевалочку, насаживаясь на «стержень» медленно, с чувством, с толком, получая удовольствие от власти надо мной. Управляя процессом, подруга старалась найти наилучший угол проникновения, который доставлял бы каждый раз ее похоти наибольшее физическое наслаждение. И, как я понял, Лида нашла то, что искала. Найдя, она увеличила темп, переведя меня на «рысь».
И все было хорошо, даже замечательно, но чего-то не хватало. А не хватало чувства. Я это понял не сразу. Одно дело трахать бабу, когда ничего к ней не испытываешь, кроме разве желания засадить ей и кончить. И совсем другое, когда она тебе не просто партнер, а человек, которому ты хочешь доставить такое удовольствие, чтобы ни один другой мужчина не вызывал в ней желания раздвинуть ноги и впустить в себя, даже для простого любопытства, «а каково мне с этим красавцем будет?» И не только из-за чувства собственности, а потому, что она тебе дорога, как никто другая. Потому что тебе самому доставляет удовольствие смотреть на то, как она кончает. А сам ты кончаешь только потому, что не можешь с ней не кончить. И, конечно, радостно видеть и ощущать, что она отдается тебе вся без остатка и благодарно принимает твою сперму и в рот, и во влагалище, и в попу. И пусть ей поначалу это не привычно, даже неприятно или вызывает брезгливость, но она идет на это и привыкает. Впоследствии это даже начинает приносить ей удовольствие, потому что ты делаешь все, чтобы ей нравилось все, что происходит между вами двумя, поскольку эта женщина считает, что она только твоя и ничья более. И вы занимаетесь Любовью.
А с Лидой, как и со многими другими, происходил просто хороший секс, перемежавшийся половыми актами. И ничего более ни с ее, ни с моей стороны. Я прикрыл глаза и, пока подруга прыгала на мне, вспомнилось, как тот же самый секс происходил с Ольгой. Однако постарался воспоминания оборвать — захлестнула обида. Тогда постарался представить, что сейчас трахаюсь с Наташей, но снова не смог. Ощущение происходящего в данной момент, было иным. Секс с Лидой походил на секс со Светкой-соседкой, с ее подругой Иркой. Они были такими же худенькими и маленькими, как и эта женщина. И к ним я испытывал, как и в данном случае, только физическую похоть.
Однако похоть моя была сильной. Ее усиливала домашняя обстановка и, конечно, ответная сладострастная похоть партнерши. Я открыл глаза и увидел, что подруга радостно улыбается.
- Тебе хорошо со мной? — требовательно спросила Лида, сочтя мои прикрытые глаза за знак удовлетворения процессом соития.
Я не стал разочаровывать ее и говорить всю правду. Я просто честно ответил на конкретно поставленный вопрос:
- Да мне хорошо с тобой. Ты страстная!
Женщина просто вся засветилась от похвалы. Женщины любят, когда им льстят. Лесть они называют комплиментами. Согласитесь — комплимент звучит благородно, а лесть слово неблагозвучное…
Для большинства женщин не существует причинно-следственной связи. Они путаются в этих понятиях, зачастую принимая следствие за причину и наоборот. Поэтому их логика путана. Женщина сама не в силах разобраться в ней, а потому, не утруждая себя понапрасну воспоминанием того или иного события, причиной которого чаще всего бывает она сама, подруга, минуя цепочку последовавших за этим действий и слов, смотрит на конечный результат, который ее чаще всего не удовлетворяет. У нее мгновенно портится настроение, появляется чувство, что мужчина не понимает ее душевных порывов и «тупит». И, конечно, обвиняя во всех грехах не себя, она выставляет свои претензии ему, нисколько не заботясь о тоне и словах. Всякая подруга считает себя вправе выражать свое эмоциональное возмущение этому «тупому животному», которому нужно от нее только одно, без знаков препинания.
Мой комплимент придал ей уверенности и энергии. Женщина с какой-то даже горячностью продолжила насаживаться на мой «стержень», иногда производя круговые движения. Работая мышцами влагалища, подруга сузила его, и член стал ощущать каждую складочку женской утробы, его рифленое нутро. Сужение вагины принесло обоюдный эффект, и наше с партнершей возбуждение перешло на новый уровень, когда оба любовника чувствуют приближение оргазма, но ждут, когда начнет кончать его партнер. Я перетерпел Лиду, но с первыми громкими стонами и криками, с первыми ее судорожными движениями, у меня тоже наступила разрядка. Разрядился я мощно! Струя из меня ударила, да такая, что женщина почувствовала ее всем нутром. Это добавило остроту ее оргазму, и она удовлетворенно засветилась от полученной энергии.
Через какое-то время член обмяк. Он скукожился и самостоятельно вывалился из женской писи, из которой сразу же стала вытекать сперма. Ойкнув, подруга убежала подмываться в ванную. Я, чувствуя в себе опустошенность, распластался на спине. Двигаться было лень. Даже моргать не хотелось…
Минут через пять Лида вернулась и тихонько прилегла рядом, не желая тревожить меня. Я знал, что следует ласками проявить благодарность женщине, но преодолеть в себе пустоту и безразличие ко всем и ко всему, не было сил. Наконец, подруге, видимо, наскучило просто лежать, и она сама начала ластится. Ее ласки начались с горла, плеч и груди, а затем стали перемещаться все ниже и ниже, пока не добрались до члена. Она взяла его в руку, но дрочить и дергать не стала, а, как я понял, принялась внимательно рассматривать его. Изучала визуально долго, но затем он безо всяких предварительных ласк оказался у нее во рту. Знакомый уже с ее оральным сексом я не стал противиться. К тому же, ее поцелуи, полизывания и посасывания моего «отростка» вскоре начали доставлять мне удовольствие. И член стал оживать. И чем нагляднее он «оживал», тем ласки женщины приобретали все более агрессивный характер. Лида начала не только лизать и целовать, но и заглатывать его на весь все увеличивающийся размер. И время от времени засасывала так, что дух захватывало! В эти моменты я еле сдерживался, чтобы не закричать…
Однако кончать было нечем. Зато член затвердел настолько, насколько это было вообще возможно. Подруга не преминула этим воспользоваться и ввела его в себя, не спрашивая моего согласия. Только теперь Лидка сидела на мне в позе «наездница наоборот», опираясь руками о мои ноги и предоставляя мне наблюдать весь процесс соития воочию…
Сколько раз приходилось мне видеть подобное, но, наверное, до самых моих последних дней, пока я смогу трахать женщину, это явление не перестанет радовать мой взор! А вот многим подругам, я знаю, не нравится, когда мужчина наблюдает за процессом полового акта. Хотя никто из них не признался в этом. Каждая возражала под предлогом того, что не понимает моего интереса видеть, как член входит в ее дырку и выходит. И я понимал тех женщин, у которых присутствовал геморрой, но почему это напрягало и тех, у кого такового не было? Можно подумать, что они стеснялись демонстрировать свое анальное отверстие…
Впрочем, стеснялись далеко не все. А некоторых это даже возбуждало. Особенно тех, кому нравился анальный секс. Но у всех и попробовавших анала, и не «удостоенных» этого, дырочка в попе при половом акте всегда немного раскрывалась…
Раскрылась попка и у Лиды. Поэтому, чтобы еще более сузить ей влагалище, я засунул в анальное отверстие палец, который неожиданно туда легко залез на всю длину. Подруга при проникновении пальца вздрогнула, но возражать не стала. А моему «парню» сразу стало тесно в ее «норке». Женщина, видимо, тоже почувствовала, что, проникая в глубину, член внутри касается каждой ее эрогенной клеточки. Дыхание ее стало тяжелым и даже прерывистым, но она не кончала. Ей, будто, что-то мешало расслабиться и отдаться на волю сладострастия. Я не понимал, но, на всякий случай, ускорил темп сношения. И подействовало! Подругу, словно сдвинуло с мертвой точки. И, сначала замерев, она начала кончать. Кончала долго. Не скрою, я помогал ей в этом, не прерывая половой акт…
Когда у Лиды оргазм закончился, я, на всякий случай, поинтересовался, а правильно ли я почувствовал, что ей что-то мешало кончить. И она подтвердила мои ощущения.
- Меня отвлекал твой палец в попе! Во-первых, я никогда не ощущала что-либо в своей попе, кроме клизмы. Тем более, во время полового акта. А, во-вторых, мои ощущения раздваивались, и я на какое-то время растерялась и не знала на чем сосредоточиться. И только тогда, когда ты ускорил темп, мне удалось переключиться на свою основную щелочку.
- Хочешь сказать, что у тебя попа «недотрога»? — спросил я.
Мне было интересно, что ответит эта женщина. И она ответила.
- Я не задумывалась над этим. Среди моих знакомых и подруг никто и никогда не рассказывал, что практикует такой вид секса. Муж тоже не слишком разнообразил наш с ним секс. Наваливался сверху, втыкал мне в писю, недолго им во мне дергал туда-сюда, кончал, отваливался и засыпал. Правда, я однажды слышала, что в попу больно и ее здоровенным елдаком можно порвать. Она не такая эластичная, как женская пися.
- Сведения твои верные, но только при одном условии…
- При каком?
- Если в твою попу эта здоровенная елда ворвется со всей дури! А надо осторожно, постепенно, поэтапно…
- Ты уже кому-нибудь вставлял?
- Естественно! Некоторые даже кончали при анальном сексе в отличие от вагинального.
- Как это возможно!
- Не знаю. Я, как понимаешь, не проводил специального опроса, а, тем более, исследования…
- Ну, если хочешь, давай попробуем. Только если мне не понравится — не обессудь.
- Хорошо, — согласился я, посмотрев на ее маленькую круглую попу. — Постараюсь, чтобы тебе понравилось или, во всяком случае, заинтересовал сам процесс, — уверенно проговорил я. — Однако для первого раза понадобится вазелин. Он у тебя есть в доме?
- Конечно. В какой советской квартире нет вазелина?!
- Верно подмечено, — похвалил я ее.
Когда она пришла с баночкой мази, то сразу же спросила:
- Мне самой промазать или это будешь делать сам?
- Давай лучше я. У тебя еще нет опыта, как это делать.
Лида отдала мне баночку, и я, обмакнув палец, аккуратно обмазал сначала ее анус. Затем засунул палец ей в попу и промазал изнутри на всю его длину. Пока я проделывал эти манипуляции пальцем, не переставал целовать женщине губы, шею, плечи, соски грудей, отвлекая ее от мысли, что скоро член будет торчать в ее заднице. Заодно я «убивал» промежуток времени, который был необходим для того, чтобы анус размяк и безболезненно растянулся, когда в него я вставлю свою залупу. Не знаю, удалось мне это или нет, но когда головка члена, преодолев сопротивление, раздвинула дырку и проникла внутрь, подруга только ойкнула. Я поинтересовался — не больно ли ей. И получил успокаивающий ответ, что все нормально, только ощущения необычные.
- Можно подумать, что у тебя были привычные ощущения, когда тебе ломали целку! — возразил я. — В первый раз все кажется необычным.
Она согласно кивнула, а я засунул член в ее попу еще глубже. Возражений с ее стороны не последовало. И тогда я впендюрил в нее член на всю глубину.
- О-о-о-о! Каким он кажется гигантским в попе! В писе я его таким не чувствую.
- Это хорошо или плохо? — уточнил я.
- Пока не знаю. Но я не сказала бы, что мне это неприятно…
Я начал медленно двигать пенисом. Женщина молчала. Она привыкала к новой для себя «физике». Чувствовал, что тугой анус размягчается и становится податливым моим фрикциям. Поняв это, начал увеличивать темп. Через минуту подруга издала первый стон.
- Больно?
- Нет, хорошо, — сладострастно произнесла она. — Никогда бы не подумала, что анальный секс может приносить удовольствие…
Почувствовал, что кончаю, о чем известил свою партнершу.
- Кончай, кончай…
И я кончил бурно и даже яростно. Когда мой размягченный член выдавило из попы, из ануса потекла сперма.
- Ой, ой, ой! — засуетилась Лида. — Я в ванну.
Она убежала, подставляя под попу ладошку, чтобы не накапать на пол. Пока женщина подмывалась, я, опустошенный, развалился в одиночестве на кровати. Мельком осмотрел пенис. Он был чистым. Но когда вернулась подруга, я тоже пошел в ванную и долго подмывался с мылом. Вернувшись, застал партнершу, лежащую на боку, спиной ко мне. Отверстие в попе еще не закрылось, а в сочетании с видневшимся входом во влагалище, представляло очень привлекательную картинку. Захотелось дотронуться до всех дырочек и целовать, целовать, целовать…
Но сдержался и просто прилег рядом и подгреб подругу к себе, чтобы ее тело чувствовало мое, чтобы наше тепло соединилось и согрело наши сердца и тела. Лида инстинктивно поняла мои намерения и, взяв мою руку, прижала ее к своей груди. Так мы пролежали минут с пятнадцать, пока член, ожив, не стал увеличиваться в размерах.
- Ты уже отдохнул? — кокетливо поинтересовалась партнерша, подвигав попкой.
Я промолчал, но за меня «ответил» мой отросток, увеличиваясь в размерах.
- Никогда не думала, что мне попадется такой сильный мужчина, — польстила она мне, давая понять, что ждет от меня ответного комплимента.
- Просто мне попалась страстная и обаятельная женщина, которая постоянно меня возбуждает своим запахом и позами и своей раскрепощенностью в сексе, а еще круглой маленькой попкой и, конечно, мягкими ласковыми губами и губками…
Мой ответ порадовал Лиду и рассмешил.
- Так тебе нравится запах и моя попка? И все, все мои губы? — ожидая подтверждения, уточнила партнерша.
- Конечно. Лежал бы я сейчас с тобой в постели, если бы мне что-то в тебе не понравилось! Безусловно, я не могу сказать, что люблю тебя, но секс без нее не означает, что я здесь с тобой только потому, что подвернулась женщина, в дырку которой можно потыкаться. Наверное, встречаются и такие мужчины и женщины, но у меня не так.
- Я рада этому. Мне важно трахаться с понравившимся мужчиной, которому я тоже не безразлична. И поскольку ты отдохнул и восстановился, я хотела бы продолжить, заходящую иногда очень глубоко, близость.
И мы продолжили с короткими перерывами. Продолжали до тех пор, пока не заметили, что начали повторяться. К тому времени часы показывали четыре утра. Мы оба устали, а потому решили хоть немного поспать. Через три часа нужно было собираться на работу.
Заснул я почти мгновенно. А когда проснулся, то Лиды рядом с собой не обнаружил. Посмотрев на часы, всполошился. Мы проспали и довольно основательно. Было уже десять утра! Вскочив с постели, я обнаружил на столе записку: «Я уехала на работу, а тебя будить не стала, выспись и приезжай. Доехать очень просто. Садишься на любую электричку до города и доезжаешь до известной остановки, выходишь и садишься на поезд в метро. До встречи! Не забудь захлопнуть за собой дверь квартиры».
«Вот я попал!» — подумал я и тут же услышал, что кто-то возится на кухне. «Прикололась, пиз…лина! А сама осталась», — решил я и уверенно зашел на кухню. Там было сумрачно, по погоде. Лида стояла ко мне спиной в наброшенном на голое тело халатике и что-то готовила. Из-за занятости готовкой она, видимо, не услышала, что я нахожусь уже рядом с ней. Поняв это, я крадучись подошел к ней и нежно, чтобы не сильно испугать подругу, обнял ее, схватившись за груди. Пенисом, который торчал от возбуждения, я ткнулся в ее попу. Женщина от неожиданности вздрогнула и охнула, но осознав, кто ее обнимает и упирается в нее членом, расслабилась, одной рукой обняла меня за шею и выгнулась, оттопырив попу навстречу моему «дружку». Я поцеловал ее в шею.
Для этого мне пришлось слегка отвести за ухо ее прядь волос, которую вчера я почему-то не заметил. Целуя шею, переместился к подбородку, а затем, не прекращая поцелуев, добрался и до мягких губ. Поцелуй затянулся. Сейчас она целовалась значительно более умело и страстно, чем ночью. Чтобы удобней было целоваться, женщина развернулась ко мне всем телом, и сейчас я уже чувствовал ее живот, лобок. Чтобы ощущения казались сильнее, я ухватил подругу руками за попу и прижал ближе к себе. На этот раз и ее попа показалась мне больше. Удивляясь своим ощущениям, я прервал поцелуй и взглянул на лицо своей партнерши и чуть не ахнул от удивления. Я прижимался членом к лобку и держал за задницу не Лиду, а ее мать.
- Закрой рот, — рассмеялась она, — развратник. Я не против утреннего секса с тобой. Тем более, я вижу, — и она взяла член в руку, — вполне достойный экземпляр мужского органа. Ну, смелее!
Подстегнутый ее решимостью и готовностью отдаться, я подхватил ее под бедра, распялив ее ноги, и засадил член в ее мокрую щель с первой попытки. Подруга радостно охнула, и мы закачались, словно на качелях. Держать ее было легко. Мало того, я понял, что такую женщину я могу легко крутить в руках и иметь навесу в различных позах. Однако такое положение не устроило партнершу. Пришлось трахать на столе, на стуле, в ванной, в постели. Подставила она мне и свою попу. И кончила! Я смог кончить только тогда, когда она взяла в рот и исполнила такой минет, что не кончить просто не мог…
Выбрался я из дома Лиды только в час дня. А на работу заявился к двум. Там первым я встретил Гену.
- Я думал, что ты уже не появишься здесь, а прописался у подруги, — съязвил коллега.
- Не поверишь, но прописался я там основательно, — и вкратце рассказал о своих приключениях.
- Блин! Как же хорошо быть холостым! Сегодня тоже поедешь? Не забывай, что послезавтра мы отбываем домой. Или ты приедешь в Москву прямо на работу в понедельник?
- Честно? Еще не решил. Но мне все так понравилось!
В это время подошла Лида, и пришлось прекратить наш с ним разговор. Гена ретировался, оставив нас вдвоем.
- Ты выспался? — поинтересовалась она.
- Еще как! А ты? Как твоя попка поживает?
- А, что моя попка? — лукаво спросила женщина.
- Ну, ничего ее не тревожит, нигде у нее не болит?
- Нет. Наоборот, ждет очередной встречи с тобой, — ласково произнесла подруга.
- Тогда сегодня вечером мы эту встречу и осуществим, правильно?
- Естественно! Мама тебя покормила?
- Не то слово! Так это ты попросила ее обслужить меня утром?
- Ну, не совсем. Это она предложила, чтобы ты поспал дольше и набрался сил на сегодняшнюю ночь. Уж очень ты ей понравился!
- Если я понравился тебе, то, конечно, должен был понравиться и твоей маме. Вы очень похожи!
- Во всем?
- Не сравнивал. Впрочем, визуально она чуть полнее тебя, попа больше и грудь. Но со спины сразу и не определишь. Я, например, выйдя на кухню, принял ее за тебя.
- Я представляю, как ее это порадовало, — съязвила Лида.
- Да ты, никак, ревнуешь?! К матери?
- Нет, жалею. Сколько ей осталось? Максимум лет 7. А потом начнутся проблемы. Лоно начнет сохнуть, мужчин, желающих заняться с ней сексом, поубавится и значительно. А от нерегулярности лоно станет усыхать быстрее. А мужчины не любят трахаться на сухую. Да и привлекательности с годами убавится…
- Наверное, ты права, но звучит это жестко и цинично, — глядя на Лиду, заметил я.
- Такова жизнь. Вот она и отдается мужчинам, как в последний раз, словно пытается наверстать то, чего недобрала в молодости. И она права. Человек живет один раз.
- Да, правда жизни жестока. В молодости вы, женщины, стесняетесь прослыть блядями, опасаетесь случайно забеременеть или подхватить венерическую болезнь, даже гордитесь верностью одному мужчине, а когда подступает старость, и вы ощущаете, что удовольствия жизни отдаляются от вас, начинаете сильно жалеть о многом, чего не случилось, но могло случиться. Правда, многие начинают придумывать себе оправдания, что жизнь прожили правильно, и им нечего стыдиться прошлого, но…
- Это только, чтобы не сойти с ума от осознания того, что жизнь прошла, — подхватила мою мысль подруга.
- Вот именно! И все попытки продлить молодость — жалки и смешны. То же самое происходит и у мужчин, я думаю…
- Скорее всего…
Мы оба на короткое время замолчали, но затем женщина спросила:
- Сегодня ты со мной?
- Если ты не против…
- Ну, ты и ответил!
- Ну, ты и спросила! — в тон ей сказал я.
Посмеялись. Пользуясь, что никого в коридоре не было, она сделала шаг мне навстречу и поцеловала, приподнявшись на цыпочки. В ответ я схватил ее за попу и прижал к себе, ощутив членом женский лобок. Сумел даже потереться о него, чем привел в возбуждение партнершу, услышав участившееся дыхание. Она сразу же прервала поцелуй и отстранилась.
- Ты хочешь, чтобы я отдалась тебе прямо здесь и сейчас? Не доводи меня до такого состояния. У меня между ног и так все мокро от желания. Но давай потерпим до вечера…
- А у вас в здании нет укромных мест, где бы мы могли воплотить свои желания в реальности?
- Может быть, есть, только я их не знаю, — с сожалением ответила Лида.
Короче, вечер и ночь, и утро повторились. С небольшой разницей, но нюансы описывать не интересно. В день нашего отъезда я заявился в институт вообще к двум часам. И сразу же заявил Генке, что вернусь в Москву в понедельник прямо на работу.
- Я так и думал, — сказал коллега. — Надеюсь, ты не вздумал жениться?
- Женился бы, но сразу на двух законы не позволяют, — пошутил я.
- И слава Богу! — подвел итог нашему разговору приятель.
Лида, услышав, что я хочу остаться до воскресенья, светилась от счастья. Получив от нее согласие и одобрение, поехал на вокзал и поменял билет. В конце рабочего дня я «помахал» Генке и уехал трахаться с Лидой и ее мамашей.
Двое суток я попеременно не слезал с женщин. Когда к внуку уходила одна, трахал другую, а когда наступала очередь заниматься с сыном Лиде, пристраивал свой конец во влагалище старшей по возрасту женщине. Дни пролетели незаметно, но к концу вторых суток я устал. Подруги, конечно, с удовольствием попрыгали бы на мне и подо мной еще, но одним сексом сыт не будешь, а моя работа ждала меня в Москве. Сев в поезд, и получив постельные принадлежности, я сразу застелил свою койку и, отказавшись от чая, проспал до самого приезда в родной город.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Прокомментируйте этот рассказ:
Комментарии читателей рассказа:
|
