Название: Исповедь дрянного мальчишки. Часть 5.
Автор: Кирилл
Категория: Гомосексуалы, 18 лет
Добавлено: 29-08-2019
Оценка читателей: 6.37
После бурных летних каникул начался новый учебный год. Жизнь потекла буднично и монотонно. Я ходил в школу, учился на отлично, кроме того, серьезно занимался легкой атлетикой, свободного времени было мало. Моя плоть, за год раздраконенная Борисом, кипела и требовала сатисфакции. Сильно скучал по другу Боре, а также по Сашке, Агзаму, Эдику и Танюше, часто вспоминая былые взрослые игры с ними. Из всех них я теоретически мог встретиться только с Агзамом, ну может быть еще с Эдиком. Несколько раз приходил в микрорайон, где жил Агзам, надеясь встретить его и сожалея, что не успел взять его точный адрес. Хотелось встретиться даже не в плане «поиграться во взрослых», а в плане простого человеческого общения. С одноклассниками мне было неинтересно – мой интеллектуальный уровень и физическое развитие намного опережали их уровень и развитие. Много раз я приглядывался к одноклассникам и просто знакомым пацанам с целью предложить им «поиграть в плотские игры», но не решался – они были дурными и совсем еще детьми.
Весной мне исполнилось одиннадцать лет. За этот год я вырос почти на пятнадцать сантиметров, и мой рост достиг 167 см. И совсем не выглядел на свой возраст, все мне давали минимум тринадцать и даже четырнадцать и более лет. Я был самым высоким и здоровым в классе и в спортивной секции, хотя в секции занимались ребята на два-три года старше меня. Пенис мой, который и раньше всегда был больше, чем у сверстников, тоже значительно увеличился в размерах: в длину даже в висячем состоянии стал 12 см, а в стоячем – все пятнадцать и в толщину около 5 см. Извините, конечно, что я так подробно описываю свои «достоинства», но согласитесь, что это совсем немало для одиннадцатилетнего мальчика. Лобок и яйца обросли черными густыми волосами. В свое время я удивлялся Танюше из райцентра, что у нее в тринадцатилетнем возрасте на анусе такие заросли волос. Через несколько месяцев у меня у самого волосни в том месте было не меньше. Я стеснялся своего нового состояния: на тренировках приходилось раздеваться, и мой член был намного больше, чем у всех знакомых ребят и, даже больше, чем у некоторых тренеров. Также ни у кого из них на гениталиях не было столько растительности. Пацаны смеялись и прикалывались надо мной: «Надо же, какую волосатую хуину отрастил!».
Зов плоти стал невыносимым, хер стоял почти постоянно. Каждую ночь я не мог заснуть, представлял секс то со своей одноклассницей - красивой девочкой с большими зелеными глазами по имени Гуля, в которую тогда я был влюблен детской любовью, то с Борей, Эдиком, Танечкой, Агзамом и его мамой, а иногда с какими-нибудь другими образами, и терся пенисом об простыню. Однажды вместе с приятными ощущениями из члена мощной струей вылетела полноценная сперма. После чего я стал дрочить каждую ночь, перед тем как заснуть, и днем, когда родителей не было дома, иногда бывало по нескольку раз за день, размазывая сперму по простыне, или кончая на предварительно постеленную газету. За эти полгода я онанировал, наверно, больше, чем за всю остальную жизнь (после хватало сексуальных партнеров).
Тот день не забуду до конца жизни, хотя прошло уже много лет, но все помнится в мельчайших подробностях, как будто это было только вчера.
Был апрель. Стояла теплая, солнечная погода. В тот день я немного задержался в школе, придя домой, наскоро перекусил, быстро сделал уроки и хотел было заняться своим любимым онанизмом. Но в тот день у меня в 17 часов должна быть тренировка на новом стадионе, находящемся на другом конце города. Понимая, что, к сожалению, не успеваю «посетить свой тайный сад», я собрался и пошел на автобус, чтобы поехать на тренировку. Сейчас трудно представить, что можно отпускать одиннадцатилетнего ребенка одного на другой конец пусть и небольшого города. Но тогда, в самом конце семидесятых это было в порядке вещей.
Я сел на заднее сиденье «ЛАЗа» в дальний угол. Обычно желающих сидеть на этих местах, было мало, потому что там было жарко, пыльно и воняло выхлопными газами. На следующей остановке в автобус вошел старик лет шестидесяти-семидесяти, азиатской внешности, в старом, весьма поношенном и мятом костюме и в тюбетейке. По всей видимости, колхозник из близлежащего кишлака. Как я уже говорил, что действие происходило в Средней Азии и таких стариков здесь называли бабаями. Несмотря на то, что автобус был полупустой, и было много свободных мест, этот старик сел рядом со мной. Он что-то спросил у меня и как бы невзначай положил свою левую руку мне на колено. На коленях у меня лежала спортивная сумка. Видя, что я не реагирую, он стал потихоньку двигать свою руку по моей ноге под сумкой дальше, пока не достиг мотни. Я сидел молча, не зная, как на это реагировать: закричать или просто оттолкнуть руку стеснялся и как-то не решался. Старик тем временем расстегнул пуговицы на ширинке и начал щупать мой член через трусы. Стало приятно, и член встал. Далее бабай залез в трусы и начал мять мой пенис и яйца.
- Малчик, ты не стиснитилный? – спросил он через какое-то время.
- Нет, - невнятно проблеял я, не понимая, куда клонит старик.
- Дай мини в рот…да…
- Что? – не понял я.
- Кутак… – ответил бабай. («Кутак» на местном языке означал половой член.)
- Что, кутак? – никак не мог понять я.
- Твой кутак мой рот дай… да…
- Где? Здесь?
- Нет… давай вийдим...
- Нет, не могу, я спешу на тренировку.
- Я дам три рубли! – предложил старик и, не вынимая своей руки из моих штанов, другой достал и положил мне в нагрудный карман трехрублевку.
Не могу сказать, что родители не давали мне денег на карманные расходы, но в детстве хочется купить буквально все и никогда не хватает карманных денег. В то время я копил на кожаный мяч, который стоил девять рублей, и мне как раз не хватало трех рублей. Я подумал, что можно за несколько минут заработать недостающие деньги и купить мяч, о котором я мечтал.
Мы вышли в промзоне, до стадиона оставалось еще две остановки, зашли на какую-то заброшенную стройку и остановились у штабеля бетонных плит. Я стоял, не зная, что делать. Бабай встал передо мной на колени, стянул мои брюки с трусами, засунул мой вялый член себе в рот и начал его сосать, двигая шкуркой, открывая головку и теребя другой рукой яйца. Сосал он хорошо и через несколько секунд мой дружок встал в полный рост.
- Сколко тиби лет? – спросил старик, отрываясь от занятия.
- Тринадцать, - соврал я, стесняясь своего возраста, так как выглядел старше своих лет.
- Твой очен балшой кутак…да… как у двацатипити летний…
Я опустил глаза вниз и посмотрел на бабая, который продолжил свое дело. Старый, морщинистый, в тюбетейке, из-под которой торчали редкие седые патлы, и маленькой седой бородкой. Мне стало противно – и я, закрыв глаза, стал представлять, что у меня сосет красивая девочка-одноклассница Гуля, в которую я был тогда влюблен. Через минуту я кончил старику в рот. Он проглотил всю сперму и облизал мой член. Я быстро натянул трусы и засобирался на выход. Старик, держа меня за спущенные брюки, сказал:
- Не так бистра… я не насладилься твой кутак... твой очен красивай кутак…можно ишо поиграт… да… - не дожидаясь согласия, стянул мои трусы, и снова взял в рот мой уже опавший член.
На этот раз, несмотря на все его старания, он продолжал висеть. Тогда он наслюнявил свой палец и засунул его мне в анус. Я вздрогнул от неожиданной боли и попытался освободиться от пальца, но старик стал водить им в моей прямой кишке, надавливая на заветную точку, и мой член снова встал. Он продолжил его сосать, подрачивая и заглатывая его почти целиком. Я же безнадежно опаздывал на тренировку и думал, когда все это кончится. Неожиданно бабай сказал:
- Выиби мой жопа!
- Мне надо на тренировку. Я опаздываю, - оторопело стал отказываться я.
- Ладна… я дам ишо три рубли…
Я заколебался, но прикинув, что мне стоит заработать еще трешку, сказал:
- Деньги вперед!
Старик достал еще одну трехрублевку и положил ее мне в нагрудный карман. Затем снял брюки и аккуратно повесил их на стоящие рядом бетонные плиты. И остался в мятом пиджаке и опрелых застиранных сатиновых трусах, которые когда-то были черными, а сейчас стали белесо-серого цвета. На ногах у него были резиновые галоши, одетые на грязно-серые линялые носки. Мне стало противно.
- Твой кутак… мой жопа суй… да…- попытался проинструктировать меня старик, но я, несмотря на свой юный возраст, давно прекрасно знал, что такое «выибить жопа».
Бабай спустил трусы, нагнулся буквой «Г», опершись руками на штабель плит и оголив свою тощую старческую задницу. Складка между его ягодиц разгладилась от нагибания, и моему взору открылось весьма немалое очко темно-шоколадного цвета, поросшее редкой седой волосней. Я, стараясь не смотреть на все это безобразие и не прикасаться руками, пристроившись сзади, сразу воткнул в его анус свой член, который был щедро смочен слюнями старика. Мой писюн, хотя тоже весьма немаленький, что называется, пролетел со свистом. Видимо, за долгую жизнь старика там побывало множество членов, и его дупло было изрядно раздолблено. Дрючил я его довольно долго, закрыв глаза и представляя акт то с Агзамом, то с его мамой, то с одноклассницей Гулей, но все равно никак не мог кончить, несмотря на все мои сексуальные фантазии. Облегание члена было неплотным, а дряблые ягодицы старика тряслись как холодец, и при ударе об мои бедра издавали громкие хлопки. Наконец я кончил, вытащил член из стариковской жопы и вытер его о тренировочные штаны, которые я достал из спортивной сумки. В сумке было еще полотенце, но я побрезговал вытирать им член после бабая. Стал надевать брюки, собираясь поскорее слинять из этого места. Однако старик не унимался:
- Мни бил так хорошо… да…мой кутак встал, и я хочу канчать… - он стал рукой гладить свой член.
- Можно… я тиби ибу… да… - бабай говорил с сильным акцентом, и я не сразу понял его, а как понял – так обалдел и посмотрел на старика как на умалишенного. Он не отставал:
- Дениг дам… дай мине шэст рубли…я дам тиби дисятка… да…
Я был культурно воспитан и вместо того, чтобы послать старика куда подальше, сказал:
- Нет! Не могу! Я опаздываю!
- Ладна… дам десит рубли… и ёбить твой жопа… да… - предложил бабай.
Я задумался: десять рублей мне бы не помешали – за день будет 16 рублей – можно купить кожаный мяч за девять и две модельки машинок за три пятьдесят.
- Или возми мой кутак рот… да… - продолжал он.
- За десять рублей?
- Да, - бабай положил червонец мне в карман.
Я решил: десять рублей – это десять рублей, и что мне стоит зажмуриться и взять в рот, тем более я не целка, можно и не до конца – просто взять в рот и немного подержав, выплюнуть, старик уедет в свой кишлак, и никто об этом никогда не узнает. Зато у меня будет вместо шести рублей шестнадцать, а это больше, чем мои родители вместе зарабатывают за день.
Я натянул брюки, нехотя присел на корточки и увидел перед собой гениталии старика во всей красе. Хотя кожа на его теле была слегка смугловатая, но на половых органах она была гораздо темнее, темно-коричневого, а на мошонке и самом члене почти черного цвета. Его пенис был короче и тоньше моего, сантиметров 13-14 в длину, обрезанный, с головкой чуть светлее, чем кожа члена, светло-шоколадного цвета. Зато мошонка имела весьма безобразный вид: огромная, но пустая, свисала почти до середины бедер, на дне ее болтались маленькие шарики-яички. Все это хозяйство было покрыто редкой седой волосней, которая когда-то была побрита, но сейчас успела слегка отрасти.
Мне стало совсем противно, но делать нечего – я взял его член в руку и, закрыв глаза, положил в рот. Удивительно, но вкуса пениса я почти не почувствовал, зато запах, исходящий от гениталий старика был мерзкий, не похожий ни на что, мне показалось, что так пахнет старость. Хоть бабай и говорил, что его «кутак встал», но он все равно был каким-то мягким и дряблым. Подержав его во рту несколько секунд, я уже намеривался выплюнуть его, но не тут-то было: каким-то чувством дед почувствовал мое намерение и, схватив железной хваткой одной рукой мою челюсть, другой мой затылок, начал активно сношать меня в рот. Хотя член старика был не очень большой, но он с огромной амплитудой и скоростью залетал в рот, достигая горла, вызывая рвотный рефлекс, а его яйца бились об мой подбородок и шею. Отросшие волосы на лобке больно кололи и царапали мой нос. Я пытался вырваться, но бесполезно, его хватка и амплитуда фрикций были достойны молодого спортсмена.
Я чувствовал, как стариковский член в моем рту твердеет и увеличивается в размере, продолжая долбить моё нёбо и глотку. Рот мой был полон слюней и слизи, которая стекала по подбородку, изрядно смочив его лобок и мошонку, из глаз текли слёзы, было трудно дышать.
Не знаю, сколько долбил меня дед, мне показалось, что целую вечность. От сидения на корточках затекли ноги. Наконец-то он устал и вытащил член из моего рта, не ослабляя, однако, хватки головы.
- Я кончит не могу… давай ёбить твой жопа… да…- предложил старик.
- Нет! Ты что, обалдел?! - возмутился я, перейдя на «ты».
- Я тиби дениг дал… да… нада кончит… давай!
- Ты и так долго ебал меня в рот. Что теперь ты за эти деньги будешь меня ебать во все дыры до утра! Отпусти, мне надо на тренировку! – возмущаясь, стал вырываться я.
- Давай… ишо чирвониц… да… и ёбить твой жопа, - сказал он, отпуская мою голову.
Я встал, вытер полотенцем губы и подбородок, и хотел было уходить, но вновь меня обуяла алчность. Если к 16 рублям прибавить еще 10, то будет 26 рублей, а это целый капитал, и я могу купить предел моих тогдашних мечтаний – футбольный мяч «Artek», который стоил 25 рублей.
- Ладно, давай десять рублей, - согласился я, стараясь не смотреть на старика.
Дед, видимо, предложил такие деньги для красного словца, не собираясь мне их давать.
- Эта многа… да…мини столька нет… давай пять… да… - стал торговаться бабай.
Я стал застегивать сумку, с твердым намереньем уйти. У старика в яйцах, видимо, свербило, но было жалко денег. Он колебался: в конце концов, основной инстинкт переборол жадность.
- Ты красивий малчик… да… мини осталься толька читвиртак … да… давай я тиби дам читвиртак… да… ты мини даш назат шистнадцат рубли… - предложил бабай, доставая из кармана пиджака фиолетовую 25-рублевую купюру, в народе называемую четвертак.
Я оглянулся по сторонам – ни души, затем посмотрел на моего партнера. Зрелище было омерзительное: тощий, морщинистый старик с маленькой седой бородой и редкими седыми патлами, в тюбетейке, мятом пиджаке и несвежей застиранной рубашке; с черным, набухшим членом и висящими чуть ли не до колен, яйцами; седым ежиком на лобке; со спущенными линялыми трусами и в пыльных галошах. Из его анального отверстия вытекала сперма и стекала по ноге. Член его, мокрый от моих слюней, продолжал стоять, даже еще немного набух и стал больше, но, что меня удивило, смотрел «на двадцать минут пятого», почти касаясь мошонки, тогда как мой в состоянии полной эрекции стоял почти «на 12:00», доставая до пупка. У других моих партнеров по взрослым играм – Сашки, Агзама и Эдика, членики тоже стояли торчком, образуя острый угол, а елда Бориса из-за своего большого размера – под прямым углом.
На тренировку я безнадежно опоздал, алчность меня окончательно победила, поэтому я достал из нагрудного кармана стариковские шестнадцать рублей и обменял их на его же четвертак. Я повернулся в сторону штабеля плит, намереваясь встать в ту же позу, в какой при сношении со мной стоял старик. Но бабай возразил:
- Нее… давай ракам… да…
Чтобы не испачкать брюки и было мягче коленям, я достал из сумки тренировочные штаны и постелил их на землю. Вновь оглянувшись по сторонам, приспустил брюки с трусами и встал на четвереньки перед стариком. Бабай опустился на колени сзади, наслюнявил пальцы и стал обрабатывать мое анальное отверстие, засовывая туда пальцы, сначала один, а потом и два. Старик делал это резко и больно, а мое очко почти за год отвыкло от анальных ласк. От неприятных, болезненных ощущений я дернулся, отстранившись от его пальцев. На секунду он отстал и, снова наслюнявив пальцы, смочил мой анус и свой член. Затем раздвинув мне ягодицы, начал водить между ними членом, и сразу найдя сфинктер, стал давить на него, нетерпеливо пытаясь засунуть туда. У него ничего не получалось. Я никак не мог расслабиться: обстановка не располагала к сексу, я смотрел по сторонам, боясь, что нас кто-то может увидеть. Кроме того, хуй старика, хоть и стоял на полную мощность, но все равно был мягким и постоянно сгибался.
Понимая, что дед все равно ни за что не отстанет, я, достал из стоящей рядом сумки тюбик с кремом, которым пользовался после тренировок, чтобы не стягивало кожу. Выдавив крем на ладонь, я смазал им свою дырку и его член. Старик, удивившись моей находчивости, быстро протолкнул свой кутак в меня и, крепко схватив меня за таз, сразу начал дрючить со скоростью заводного зайца, несмотря на свой немалый возраст. Хотя его член был не очень большой и довольно тонкий, но мой задний проход, который еще год назад запросто принимал Борину толстую 20-сантимеровую елду, уже отвык от членов, да и темп старика был быстрым и непривычным, поэтому было очень больно. Я, не выдержав, схватил член старика и вытащил из жопы и, снова выдавив крем на пальцы, еще раз обильно смазал им анус и его член. Затем, взяв его хуй в руку, аккуратно ввел в свою задницу. Бабай снова начал долбить меня как отбойным молотком, но после этого, болезненные ощущения прошли, я расслабился и стал ждать, когда он кончит.
Техника и темп старика отличалась от техники и темпа моих предыдущих партнеров и ощущения были совсем другими. Стариковский член с высокой частотой задевал заветную точку, вызывая какой-то рефлекс, становилось все приятнее и приятнее. Большая висячая мошонка старика с болтающимися в ней яйцами, била мне по ляжкам, периодически доставая до моих яиц. Мой писюн, успевший за время, пока я делал минет, опуститься «на полшестого», вновь поднялся во всю мощь и надулся и стал твердым, как хороший мяч. Казалось, что если нажать на него он взорвется. Тут мне стало очень хорошо и меня захлестнули уже забытые спазмы в промежности: внутри меня все заходило, моя жопа начала дрожать и судорожно сжимать член старика. При анальном сексе с Борисом после этих спазмов, мой партнер сразу кончал и останавливался. Бабай же и не думал кончать, продолжая наяривать меня, не снижая темпа. Через какое-то время новая волна спазмов, еще более сильных, захлестнула нижнюю часть тела, и еще одна волна, и еще, и еще…
Не знаю, сколько еще дрючил меня дед, ноги мои дрожали, казалось, что внутри меня все ходит ходуном, становилось невыносимо от бешеного кайфа. Я пытался вырваться, но цепкие руки старика держали мой таз мертвой хваткой. Наконец-то его член задергался во мне и старик, сделав еще несколько фрикций, остановился. Но он не спешил вытаскивать свой хуй из меня, сильнее прижимаясь своим колючим лобком к моим ягодицам. Тут он дотянулся до моего, ставшего уже каменным, писюна, взял его в руку и начал его дрочить. Он смог сделать не более двух-трех движений, и мой пенис буквально взорвался, выстрелив на землю изрядной порцией спермы. Ощущения были сильные, незабываемые, такого я никогда не испытывал. Менее чем за час я три раза полноценно кончил. Да с кем? С этим грязным мерзким стариком?
Наконец-то член старика упал и вывалился из заднего прохода, но я так и продолжал стоять раком, не в силах встать. И тут я, неожиданно для себя я повалился на землю, почувствовав своими гениталиями теплый суглинок.
- Твой жопа очен сладкий… ты хороший кут бола… давно мини такой не биль… – приговаривал бабай, присев на корточки и поглаживая мои ягодицы. – Я хотеть тиби ишо всигда ёбить… и дениг давать… давай… будиш мой бача…
(«Кут бола» на местном языке буквально «жопашный мальчик», так в Средней Азии называют несовершеннолетнего мальчика, который за плату или по принуждению удовлетворяет сексуальные потребности ровесников или взрослых мужчин, обычно в пассивной роли. «Бача» - это профессиональный кут бола, который отдается богатым взрослым мужчинам только за деньги или за подарки. В отличие от России и других стран, в Средней Азии «жопашные мальчики» не являются изгоями, с ними общаются, дружат, и они пользуются даже определенным уважением. В старину бачи были весьма влиятельными и богатыми.)
Эти слова старика спустили меня с небес на землю, и мне стало противно донельзя. Я вскочил, мигом натянул брюки с трусами и, схватив с земли треники и сумку, бросился бежать, на ходу заталкивая штаны в сумку.
- Эй… ты забиль крем… - кричал старик мне в след.
Я быстро уходил, не обращая внимания на его слова. Ноги были ватные, дрожали, плохо слушались меня. В автобусе обнаружил, что мои трусы мокры от спермы старика, а на рубашке на самом видном месте пятно из моей спермы смешанной с землей, которое я поставил, когда после акта повалился оземь.
На тренировку я опоздал почти на час. Я планировал сначала зайти в раздевалку, снять испачканные трусы и подмыть жопу. Но в тот день тренировка была во внешнем дворе стадиона и тренер, увидев меня, отругал за опоздание, велел переодеваться прямо здесь и начинать занятия. Повернувшись, чтобы никто не видел моих изгаженных трусов, я натянул тренировочные штаны и футболку и приступил к тренировке. Все два часа пока шла тренировка, я испытывал чувство омерзения, так как из моего заднего прохода постоянно вытекала сперма. Кроме того, старик своими бешеными и долгими фрикциями натёр мне анус и кожу вокруг него, и вытекающая малафья неприятно щипалась. Ноги были ватные и не слушались меня, всё приходилось делать через силу. Тренер много раз делал замечания, не понимая, что со мной происходит.
По окончании тренировки меня ждал еще один «сюрприз»: отключили воду, и раздевалка была закрыта. Мне пришлось ехать домой в мокрых, изгаженных трусах, они никак не просыхали. Не знаю, сколько спермы спустил в меня старик, но не успевала просохнуть старая, уже вытекала новая.
Дома я первым делом бросился в ванную, застирал трусы и рубашку, и долго мылся, пытаясь смыть с себя мерзость и позор. Но к моему ужасу мне все равно пришлось опять надеть мокрые, хоть и застиранные, трусы и провести остаток вечера в них. Чистые лежали в шифоньере в родительской спальне, а я боялся, что мать может увидеть, что я застирал и поменял трусы и поинтересоваться что случилось.
В ту ночь я долго не мог уснуть, вспоминая произошедшее за день. Но, как ни странно, от этих воспоминаний член встал колом и никак не хотел опускаться, мне пришлось его вздрочить. После нескольких движений шкуркой, он разрядился, изрядно обгадив простынь. Чтобы не были заметны следы моего греха мне пришлось размазать сперму по простыни, и спать на мокром месте в мокрых трусах. Стало легче, я успокоился и, удивительно, но я только сейчас вспомнил, что сегодня заработал 25 рублей.
На другой день я купил мяч «Artek», но радости он мне не принес, постоянно напоминая мне о моем падении и позоре. Через год я подарил его двоюродному брату.
После этого случая я несколько месяцев ходил по улице осматриваясь по сторонам, особенно когда был не один, опасаясь встретить того бабая. К счастью, больше его я никогда не видел.
Прокомментируйте этот рассказ:
Комментарии читателей рассказа:
|
